Однако необходимо подчеркнуть, что при всех различиях во взглядах на философию и на способ изучения Талмуда, какие наблюдаются между талмудическим иудаизмом и хасидизмом, в наше время даже талмудисты не считают хасидизм ересью или сектой в обычном смысле. Различия в ритуале едва заметны. О разногласиях в догмах не приходится вообще говорить. Ветхий Завет и Талмуд со всеми своими комментариями и заключениями для обоих религиозных направлений в равной мере авторитетны. Главное различие между ними заключается в том, что хасидизм возвысил тайные, оккультные знания, или каббалу со всеми ее смыслами, над всем остальным. Как уже было сказано, хасидизм популяризовал каббалу, тогда как в остальном ортодоксальном европейском еврействе каббала занимает в общем-то подчиненное положение и, в сущности, имеет лишь теоретическое значение, являясь в лучшем случае одним из предметов религиозного учения некоторых раввинов, не оказывающим заметного влияния на верующих. Благодаря своему положительному отношению к каббале хасидизм приближается к иудаизму ориентальному, особенно в литургическом аспекте и в своей доктрине о переселении душ, которая абсолютно чужда западному иудаизму.
Бесспорно, самая прекрасная доктрина хасидизма — его доктрина об одушевленности любой материи. Согласно хасидским воззрениям всякая материя полна духовных «искр» божественной святости, и сугубо материальные жизненные проявления человеческие, как-то: еда и питье, омовение и сон, танец и акт любви — дематериализуются хасидизмом и рассматриваются им как самые возвышенные деяния в служении Богу.
Хасидская легенда не лишена печальных настроений, но тем не менее можно сказать, что мистицизм хасидских легенд в целом улыбчивый и ясный, что придает ему большое очарование и привлекательность, не умаляя при этом его глубины.
Собственные имена хасидов даются не в классическом звучании идиша и иврита, а в той фонетической форме, в какой их произносили хасиды. Мы говорим, например, Шулем, а не Шалом, Аврум, а не Авраам, Исруэль или Исруль, а не Исраэль, Нахмен, а не Нахман, Жише, а не Зуся… К именам мы обычно присоединяем некоторые из ласкательных уменьшительных концовок, которыми еврейская речь очень богата. Например: — еле, — ль, — ню, — те, — ке. Польские и украинские города и местечки, являющиеся местом действия нашего повествования, мы, как правило, обозначаем названиями не славянскими, а еврейскими, чтобы лучше выразить специфику среды обитания героев: Франкфорт, а не Франкфурт, Никльшпорк, а не Микулов, Рижен, а не Ружин и т. д. Названия философских и теософских сочинений пишутся согласно их академическому произношению. Имена широко известных библейских персонажей даются в форме, принятой в чешском языке[11].
Врата первые
Все вы, коль жить хотите,
в эти Врата со мной войдите
и там про все прочтите:
шелковый молодой человек для цеха торгового не годится, или как исполнилось предсказание Провидца. — Спор дьявола с Мессией, или как Спаситель наш женщиной обессилен. — Святой рабби Шулем дом Божий воздвигает, а святой рабби Шимен Ярославский его навещает и каждый камень в дому лобызает. — Святой рабби Шулем со своей Малкеле как в Раю поживает. — И как святая Малкеле Священное Писание объясняет и хромоногого исцеляет. — Рассказывается, как святой Шулем в цитрон воплощается и как тайна ученику его открывается. — О том, как хасидское упрямство высшей добродетелью считается. — Как грешник из-за свинины карается, а иной хасид упрямством спасается. — Как ангелы подыскивают себе ходатая и как святой Шулем стал кантором. — Как святой рабби Шулем посмертно споры разрешает, или как он в молитвах наших оживает.
11
Согласно этому примечанию автора в нашем переводе имена библейских персонажей также даются в привычной для русского читателя форме, принятой в синодальном переводе Библии. Написание других собственных имен, а также слов на идише и иврите дается с учетом особенностей авторского текста.