— Надо всем рассказать! Всем!
— Что случилось? — недоуменно спросила Триста, наблюдая за тем, как из домов выбегают удивленные шаманы. Мысли постепенно складывались в кучу. — Сколько я спала?
Соседка поджала губы и сказала:
— Три года.
— Оста! Зачем так шутить?! — воскликнула Иллка, тормоша ошалевшую Тристу. Оста облегченно расхохоталась. У нее эмоции тоже били через край. — Ты спала всего три недели, меньше даже! Ионика говорила, что новая душа будет приживаться около месяца.
— Новая душа? — повторила Триста слабым голосом.
Девушки переглянулись.
— Нам столько тебе нужно рассказать…
— Ребята, сколько можно повторять? На втором куплете нужно расходиться в разные стороны и отсю-ю-юда выстраиваться в круг! — размахивая руками, напутствовала миссис тен Фестум. — Заново!
Рэйнер раздраженно закатил глаза и пошел на стартовую позицию. Подготовка к выпускному была в самом разгаре: уже завтра миссис тен Лойчи скажет торжественную речь на выстроенной летней сцене, первокурсники споют гимн академии и начнется свистопляска, которую они репетировали три недели кряду.
— А ну, собрались! — пищал профессор тин Вуфль. — Позорище!
Солнце припекало не по-майски. Заиграла музыка, и выпускники, двигаясь по разученной схеме, запели классическую песню, исполняемую на любом подобном торжестве. «О, родная академия, ты стала для нас учителем, матерью, любовницей или кем-то там еще…» Рэйнер сделал поворот вслед за одногруппницей спереди и едва не запнулся, окаменев. Девчонка сзади влетела в него и недовольно, но не очень уверенно воскликнула:
— Фолльт, не тормози!
Но он ее не слышал — в ушах стоял шум. И сердце, кажется, застыло вместе с ним.
Она была живой. Такой светлой, прекрасной и смотрящей на него такими же светящимися глазами. Триста пошла к нему первой, под конец перейдя на бег и запрыгнув сходу. Весь воздух вырвался из легких. Рэйнер судорожно прижимал ее к себе, не веря, что это взаправду. Только недовольные возгласы профессора не давали усомниться в том, что он не сошел с ума.
— Это ты? Ты?! — сжимая девичью спину, судорожно выдыхал он.
— Я! — быстро закивала Триста, улыбаясь широко и счастливо.
Рэйнер опустил ее на ноги, провел ладонями по волосам и смотрел, цепляясь за каждый миллиметр увиденного. Что он должен сказать? Что так давно хотел вновь заглянуть к эти невыносимо-прекрасные глаза? Что так соскучился по улыбке? Что рад, безумно рад видеть ее целой и невредимой? Что…
Триста потянулась и коснулась губ. Ошеломляюще. Волшебно. Рэйнер не помнил, когда в последний раз был настолько счастлив и сбит с толку одновременно.
— Да что здесь творится?! — негодовал профессор тин Вуфль, топнув ногой. — По красному штрафу! Обоим!
Она чуть отстранилась, сдерживая его напор, и рассмеялась прямо в губы:
— Проклятье. У меня ведь нет душ.
— Я одолжу, — усмехнулся Рэйнер и прижал еще ближе.
Эпилог
Высокая трава щекотала коленки. Триста бежала через поле, сминая ее кроссовками, а где-то впереди, переливаясь под звездным небом, шумела река-граница. В окнах заброшенной мельницы горел свет. Триста без сомнений вбежала внутрь и, чмокнув в губы ожидавшего ее Рэйнера, суетливо поставила корзину на перекладину.
— Я тут вишневый пирог испекла и положила несколько груш. Они такие сладкие! Никого не угощай, лучше сам съешь. Папа еще подложил яблочное вино, но ведь с ним не пустят? Как думаешь?
Она обернулась к нему и поймала насмешливый взгляд.
— Что?
— Обо мне раньше никто так не заботился, — признался Рэйнер и, шагнув ближе, наклонился к губам. — И не сказать, что мне это не нравится.
— Еще бы, — мурлыкнула Триста, прижимаясь в сладком поцелуе. Нехотя отстранившись, прильнула к его груди и закрыла глаза. — Через неделю я уеду в Альфар, как мы будем встречаться?
Альфариец, покачиваясь, повел ее в медленном танце.
— Это пустяки. Я что-нибудь придумаю, — он погладил ее по волосам, прижимаясь к ним подбородком. — Вчера отец выяснил, что я лишился сил странника.
— Разозлился? — спросила Триста приглушенно.
— Нет. Когда узнал, для чего это было нужно.
Девушка улыбнулась и сжала футболку на его спине.
— Ты врешь.
— Может, и вру. Какая разница?
Она вдруг оказалась прижатой к стене и подняла голову, поймав потемневший взгляд. Рэйнер наклонился, вжимаясь в губы. Сильно, настойчиво, горячо.
— Ты подготовился к новому… учебному… году? — выдыхала Триста между поцелуями.