— Или нет! Триста — завяжи глаза таксисту!
— Твои рифмы даже глупее моего имени, — фыркнула девушка, но быстро исправилась: — И, вообще-то, оно не глупое.
— Триста... — не обращая на нее внимания, продолжал издеваться Рэйнер, — что там было с трактористом?..
— Ну, все, хватит! — окончательно зарделась она. — Ты невыносим, знаешь об этом?
— И горжусь, — самодовольно кивнул альфариец.
Глава 9. Новый уровень
Эйберли сморщила свой аккуратный вздернутый нос. Она делала это удивительно часто в компании Тристы.
— Триста, я ведь просила…
— Да-да, знаю. Я все уберу! — она заглянула в духовку. Готово. Выпрямившись, показательно нарисовала руну чистоты и очаровательно улыбнулась. Все крошки скатились в кучу и улетели в мусорное ведро, пятна стелись, будто кто-то провел ластиком. — Вот видишь? Уже чисто.
Эйберли растянула губы в наигранной улыбке, усаживаясь за вымытую столешницу. Она принесла с собой ежедневник, который показательно заполняла каждый вечер в гостиной. Как будто у главы дома были другие дела, кроме как посещать занятия и огрызаться на соседок.
— Не пойму, зачем готовить, когда это делают за тебя? — пропела она ядовито, расставляя галочки.
— Тогда зачем здесь стоит духовка? — парировала Триста, доставая пирог наружу.
— Чтобы создать домашний уют, — фыркнула Эйберли так, будто это было очевидно. — Если ты не заметила, многое в Альфаре сделано лишь для вида.
Девушка задумалась.
— Наверное, ты права.
— Я всегда права.
Триста взяла со спинки дивана подготовленную куртку, надела на голову шапку и вернулась за заметно остывшим пирогом. Эйберли проследила за ней взглядом, но ничего не сказала.
Триста не могла объяснить, почему, придя с занятий, первым делом замесила тесто. А потом достала из морозилки упаковку замороженной вишни и форму для запекания с нижней полки, прикидывая, успеет ли запечься пирог до назначенной встречи. Наверное, она скучала по семье сильнее, чем думала, и вчерашний разговор с матерью настроил на домашний лад. Да и Рэйнеру ведь будет приятно? Стекло в руках приятно грело кожу.
Альфариец сидел на скамейке и внимательно вчитывался в выведенную на листе руну.
— Подойди-ка сюда. Я никак не пойму, это внешний или внутренний переход? — договорив, Рэйнер поднял на нее взгляд. Удивленно сморщился, переведя его на десерт в руках. — Что это?
— Да так… — смущенно улыбнулась Триста и, порывисто подойдя ближе, поставила пирог рядом с ним. — Я одна не осилю. Поможешь?
Альфариец посмотрел на него словно на кусок грязи, свалившийся с потолка.
— Ты испекла мне это?
— Это пирог. И не тебе, а нам, — буркнула Триста, оскорбившись такой реакции. И, не увидев должного энтузиазма в его глазах, вспылила и схватила не менее расстроенный пирог обратно. — Судя по твоему взгляду, глютен в пищу ты тоже не употребляешь. Лучше отнесу его домой.
— Вот еще! — Рэйнер ловко выхватил вишневый десерт и, поднявшись, отошел на безопасное расстояние. — Я попробую. Отнесешь обратно, если мне не понравится.
Триста вскинула брови. Разве сможет она хоть когда-нибудь привыкнуть к его непроходимому цинизму?
В свободной руке Рэйнера вспыхнула призрачная длань в виде небольшого ножичка, которым он сделал несколько аккуратных надрезов. Поставил форму на край журчащего фонтанчика, взяв один из кусков. Триста поймала себя на том, что ждет его реакции, затаив дыхание.
— М-м… Я тебе помогу, — жуя, заключил он. Девушка поджала губы и сложила руки на груди, скрывая внезапную улыбку. И чему она радуется? — А ты на мой вопрос не ответила. Вон там, в тетради, я отметил.
Так получилось, что Тристе досталось всего два кусочка — Рэйнер, как и любой парень, не замечал, сколько еды попадает в его желудок. И, как и любой сытый человек, становился довольным и снисходительным.
— Я уже и забыл, когда в последний раз ел домашнюю еду, — лениво развалившись на лавке, протянул парень.
— Ты так редко бываешь дома?
Триста стрелками указывала направление рисовки в тетради Рэйнера, сидя на соседней скамье.
— Ага, — буркнул он, явно не настроенный развивать эту тему.
— Я хотела съездить на этих выходных, но профессор тин Вуфль дал мне дополнительное задание, — расстроенно поделилась девушка. — Моя мама пироги печет еще вкуснее моих. Ну, я не к тому, что и мои такие уж вкусные… Просто ее — настоящее объедение!
Рэйнер смотрел в стеклянный потолок, не мигая. Триста пожевала губу и спросила:
— А у твоей мамы есть фирменное блюдо?
— Мы слишком много отвлекаемся, — резко ответил альфариец и поднял корпус, садясь. Настроение его явно было уже не таким добродушным.