{4.1.3} Теперь всему этому конец; вы видели, как преступник был погребён под тяжестью собственных злодеяний, как братоубийца расплатился за свои преступления. 2Какой хоть сколь-нибудь здравомыслящий человек, видя это, назовёт этот добрый поступок несправедливостью? ‘Кто, будучи в своём уме, пожалеет’ о том, что злодеяние обернулось на того, кто его совершил? 3Кто станет оплакивать гибель этого кровожадного палача или будет горевать над справедливым возмездием этому жестокому тирану? 4Перед вами стоит тот, кто совершил этот поступок. Вы видите его. 5Признаюсь, это я отомстил и за отца, и за Отечество. 6Дело, которое мне следовало совершить вместе с вами, я совершил сам. 7То, что я должен был сделать сообща с вами, я исполнил в одиночку. 8Добавлю, что в этом славном подвиге у меня не было ни одного помощника; никакой товарищ не помогал мне в этом деле. 9Впрочем, мне небезызвестно, что, попроси я помощи у вас, вы непременно помогли бы мне в этом деянии; я нисколько не сомневаюсь, что вы остались верны королю и преданны своему государю. 10Но мне было угодно, чтобы вы не подвергались опасностям, когда эти злодеи понесли своё наказание. 11Я считал, что не следует перекладывать на чужие плечи то бремя, которое, как я думал, по силам вынести мне и одному.
{4.1.4} Всех прочих ‘я обратил в пепел’, труп одного лишь Фенго я передал в ваши руки, дабы вы сожгли его; по крайней мере теперь вы можете утолить своё желание справедливой мести. 2Выстрей же торопитесь: соорудите костёр, сожгите его нечестивое тело, сварите его преступные члены, развейте по ветру проклятый пепел, разбросайте повсюду мерзкую золу; ни погребальной урны, ни могильного холма не достойны его нечестивые кости. 3Пусть нигде не останется и следа от братоубийцы; пусть ни одно место на родине не приютит его опозоренные члены; пусть ничто не будет соседствовать с этой заразойa. Ни море, ни земля пусть не станут прибежищем для его отверженного трупа. 4Я совершил всё остальное; лишь это дело я оставил для вашего правосудия. 5Именно такого погребения заслуживает тиран; такая роскошь должна сопровождать похороны братоубийцы. 6Ведь не может же быть так, чтобы прах того, кто лишил свободы своё Отечество, нашёл покой в земле этого Отечества.
{4.1.5} Впрочем, зачем мне напоминать о своих злоключениях, перечислять свои бедствия, пересказывать свои несчастья? Вы сами знаете о них лучше меня. 2Отчим искал моей смерти, мать презирала, друзья плевали в меня; проводя свои годы в горестях и коротая в печалях дни, всё время своей полной тревог жизни я находился среди опасностей и в страхе. 3Говоря коротко, всю свою юность я провёл в тяжких невзгодах и достойным жалости образом. 4Часто украдкой вы вздыхали обо мне, сожалея о том, что я лишён рассудка, сокрушаясь, что нет никого, кто отомстил бы за моего отца и наказал бы за братоубийство. 5Для меня это стало тайным знаком вашей приязни; я видел, что ‘память об убийстве короля ещё не угасла в чьих-то сердцах’. 6Чья грудь столь непоколебима, что её не тронет сочувствиеa к моим страданиям? Чья твёрдость настолько подобна камню, что не поколеблется от сострадания к моим несчастьям? 7Вы, чьи руки не запятнаны убийством Хорвендила, сжальтесь над своим приёмным сыном, проявите участие к моим бедам. 8Сжальтесь также и над моей несчастной матерью, вашей королевой; радуйтесь вместе со мной, что теперь с неё смыто пятно позора. Ведь эта слабая женщина, отдавшись брату и убийце своего мужа, должна была сносить бремя двойного бесчестья.
a(118)
‘nullum vestigium.., nullus locus.., nulla vicina...’ - желая усилить производимое словами Амледа впечатление, в каждом новом «пожелании» Саксон использовал в качестве подлежащего существительное другого рода: среднего (vestigium), мужского (locus) и женского (vicina).
a(119)
‘compassio’. В данном случае Саксон использует два довольно редких и малоупотребительных слова. Древнейший пример их использования, без сомнения, зафиксирован у Петра Хрисолога в его 20-й беседе, где Христос умиряет бурю на море следующими словами: «Господи, спаси нас, мы погибаем. ‘Не ради сочувствия’ (пес tarnen ulla compassio) [к нам], [но ради своей] любви». Также см. у Иво Шартрского (epist. XXXVI): «Эта мысль кажется мне достойной, чтобы её запомнить, что ничто не будет дано им без внимания и ‘сострадания к человеческим недостаткам’ (compassione humanae indigentiae)». Это слово в даном случае следует понимать как «сочувствие и сострадание». - Cm.