Госпожу Чжоу увели обратно в тюрьму, ждать императорской воли. Затем Судья Ди приказал привести Пу Дэтая и объявил:
– Я признаю вас виновным в незаконных отношениях и соучастии в убийстве мужа вашей любовницы, Би Цуня. За это преступление уголовный кодекс предусматривает смерть путем удушения. Будет ли это медленное удушение или приговор будет смягчен, то есть вас задушат быстро – я предоставляю решать столичному суду. Возможно, учитывая вашу принадлежность к ученому миру…
Услышав приговор, Пу Дэтай был ошеломлен. Его увели обратно в тюрьму в состоянии полного оцепенения.
Затем перед столом предстал сюцай Тан. Судья Ди строго отчитал его:
– Вы, человек, обладающий обширными познаниями и многолетним опытом, не выполнили до конца свой долг наставника. В вашем доме, можно сказать, у вас на глазах, совершалось такое преступление, как незаконная связь. Строго соблюдая положения кодекса, я бы должен сурово наказать вас за соучастие. Но, принимая во внимание ваши огромные заслуги перед наукой, я лишь выношу вам общественное порицание и предписываю отныне посвящать все ваше время только научным изысканиям. Вам строго запрещается когда-либо заниматься преподаванием.
Наконец Судья Ди снова позвал госпожу Би и обратился к ней:
– Вы не исполнили свой долг, потому что не следили за поведением своей невестки, и поэтому в вашем доме были совершены два тяжких преступления. Однако, принимая во внимание тот факт, что вы от природы в высшей степени глупая женщина и что на вашем попечении находится дочь Би Цуня, я оставляю вас на свободе. Более того, после казни Пy Дэтаяя передам вам часть конфискованной у него собственности, чтобы вы могли дать образование вашей внучке.
Госпожа Би распростерлась перед столом и, ударившись головой об пол, заплакала в порыве благодарности.
Судья Ди закрыл заседание и вернулся в свой личный кабинет. Там он составил окончательный отчет об этом деле, включив в него подлинные признания госпожи Чжоу и Пу Дэтая и добавив рецепт лекарства, вылечившего дочь госпожи Чжоу. Он также написал отдельную просьбу аннулировать его первоначальное самообвинение в вопиющей клевете на невиновную женщину и эксгумации тела без достаточных на то оснований.
Через несколько недель после сенсационного заседания суда в Чанпине губернатор Шаньдуна во дворце столицы провинции принимал именитого гостя.
Это был императорский инспектор Энь Либэнь, знаменитый государственный деятель, художник и ученый.
В тот вечер в честь инспектора Эня губернатор устроил в своем дворце официальный обед, на который были приглашены все высокие чиновники местной канцелярии и представители знати. Поздно вечером он пил чай со своим гостем в уединенной части дворцового сада. Они сидели в Водном павильоне, изящном маленьком строении, расположенном посреди пруда, заросшего лотосом.
День был жаркий, и холодный ветерок над водой доставлял обоим удовольствие.
За светской беседой губернатор спросил инспектора Эня о недавних событиях в столице. Тот вкратце обрисовал некоторые изменения в Ведомстве ритуалов и, медленно обмахиваясь широким веером из перьев цапли, добавил:
– Как раз перед тем, как я покинул столицу, в Ведомстве наказаний ходили какие-то разговоры о красивой молодой девушке, отравленной в брачную ночь. Это случилось в округе вашей провинции, и местный судья раскрыл дело за три дня. Ваш доклад произвел в Ведомстве большое впечатление, и дело живо обсуждалось, даже в судебных кругах. Я тогда не имел времени вникать в детали, но теперь, поскольку все произошло в вашей провинции, хотел бы услышать от вас все подробности!
Губернатор велел слуге принести еще один чайник горячего чая и, лениво потягивая его, произнес:
– Это дело было раскрыто окружным судьей Чанпина, чиновником по имени Ди Жэньчжи из Тайюаня в провинции Шаньси.
Инспектор Энь кивнул:
– Теперь, когда вы упомянули его имя, я припоминаю, что знал его покойного отца, префекта Ди. Центральные власти очень ценили старого префекта. Отец его, дед Ди Жэньчжи, был безупречно честным, мудрым, добросовестным чиновником. Он оставил Трону интереснейшие воспоминания, которые нередко цитируются и сегодня. Кажется, этот Судья Ди достойно продолжает великие традиции своей семьи! Насколько я помню, о нем говорили, что он – еще до этого дела об отравленной невесте – раскрыл множество запутанных преступлении.