Выбрать главу

Паоло Ди Канио

Автобиография

Глава 1

«Посмотрите на этого великолепного, талантливого парня!»

Я родился в 1968 году. 9 июля, если быть точным.

Оглядываясь назад, 68‑й год был насыщенным в Италии и вообще в мире. Наверняка это было будоражащее время для тех, кто тогда жил.

Студенты бунтовали в университетах от Токио до Турина. Париж погрузился в бездействие из–за всеобщей забастовки рабочих. В Праге Александр Дубчек стал первым правителем страны из Восточной Европы, который противостоял Советскому Союзу. За Атлантическим океаном Доктор Мартин Лютер Кинг и Роберт Кеннеди погибли за свои идеи. Правительство США запустило свой первый спутник–шпион, три астронавта «Аполло 8» облетели вокруг луны и запечатлели самый первый снимок восхождения Земли над лунным лимбом. Был изобретен виндсерфинг, а также цветное телевидение. Человек по имени Чарльз Кокерелл создал самый первый транспорт на воздушной подушке, а парень по имени Джеймс Уотсон придумал двойную спираль, на которой базируется современная теория ДНК. Люди соорудили одно из новых чудес света Асуанскую плотину в Египте, а когда поняли, что это грозит затоплением древнему храму Абу — Симбел, то они просто перенесли его выше, камень за камнем.

Все это, втиснутое в двенадцать месяцев, позволяло думать, что все возможно, что человеческий разум способен добиться чего угодно, а человеческие старания могут победить любую неприятность.

Однако в Квартиккьоло, где я родился, это было едва заметно.

Вы можете прожить в Риме всю свою жизнь и никогда не побывать в Квартиккьоло, даже случайно. Вероятно, о нем редко заходит даже беседа. Все потому, что этот район был спланирован и создан с одной целью: приютить людей. Ничего больше, просто гигантская каморка, в которую запихивают людей.

Здесь нет ничего интересного, только ряд жилищных построек, вплотную скученных на южной окраине Рима. Здесь находится бесклассовое общество главным образом потому, что здесь нет богатых людей, нет представителей среднего класса и нет бездомных. Только рабочий класс, аккуратно спрятанный в крошечных квартирах. Постройки выглядят слишком похожими, наверно для того, чтобы разрушить мнение, что the family down the street somehow got lucky and were given a nicer flat. Ничего подобного. Фактически для дополнительного подкрепления идеи похожести, у кого–то в голове завелась блестящая мысль не присваивать имена блокам. Вместо имени блоки имеют номера. Мы были в Settimo Lotto, седьмом блоке, а вокруг нас были другие номера: Quinto Lotto, Decimo Lotto и т. д. Нас определяли по номерам.

Несколькими десятилетиями ранее на это, вероятно, смотрели бы, как на урбанистическую утопию. В 50‑х годах итальянские города наполнялись людьми. Многие покидали сельскую местность в поисках работы. Другие, кто был за границей в течение войны, изведали разные культуры и различные уклады жизни и осознали, что в городах намного больше возможностей, чем в их маленьких деревнях. Добавьте демографический бум — и неожиданно появится серьезная нехватка жилья, благодаря которой и был создан Квартиккьоло. Необходимо было место, в которое можно было бы набить тела, и этот район неплохо справился с таким объемом.

Я знаю, социологи посвятили километры текста вопросам и проблемам в урбанистических постройках. Они говорят об отчуждении, криминале, об отсутствии отдушины и сервиса. Я же могу сказать только о своем опыте. Это было трудным местом для жизни, здесь было легко связаться с плохой компанией, повернуть на неправильный путь наркотиков, криминала и безысходности.

Посторонний человек может видеть разве что семьи рабочего класса, которыми переполнены квартирки, мужчин, вынужденных тратить часы на поездку на низкооплачиваемую работу, детей, которым нечем заняться и проводящих время в цементных дворах или в тусклых видео игротеках.

Все же, когда я вспоминаю, это было замечательным местом, чтобы стать взрослым. У нас многого не было, но я никогда не чувствовал себя обделенным. Больше всего я трепетно вспоминаю о той близости, которая развилась у нас в семье. Не могло быть иначе — мы жили вшестером в односпальной квартире. Это означало, что мы были неразлучны все время. Я был либо во дворе, играя в футбол, либо дома со своей семьей. Они всегда были здесь, и я помогал создавать ту близость, уют, которых я бы не имел, если бы жил в другом месте.

Я был четвертым из четырех братьев. Оглядываясь назад, я не понимаю, как моя мама, Пьерина, справлялась с пятью мужиками Ди Канио, находящимися в доме. Неизбежно она была на проигрышной стороне во всех семейных войнах. Было пятеро нас, и только одна она, но как все интеллигентные женщины, она знала, как управлять нами и гнуть свою линию. Мужчины пропали бы без женщин, подобных моей маме или ее четырем сестрам. Все они впятером жили в Квартиккьоло, разделенные каменными плитами друг от друга. Сестры встречали схожие проблемы, как и моя мама, и преодолевали их без больших усилий.