Я могла бы сказать себе сразу же после того, как она сунула мне их в руку, что существует тысячи похожих один в один часов. Но эти… эти особенные.
На них есть неоспоримое подтверждение того, что эти часы принадлежат только моему мужу и больше никому.
Такие часы когда-то подарил Максиму его первый пациент, которого он сам оперировал и потом помогал в восстановлении после операции.
Мой муж очень был доволен этим подарком, потому что именно тогда он по-настоящему убедился: лечить людей – его призвание.
Макс сильно берёг эти часы и практически никогда с ними не расставался.
Я, правда, на фоне того, что очень уставала и муж приходил поздно, последнее время не обращала внимания на его руки.
Но раньше было именно так. Он их снимал, только когда ложился в кровать.
«Самому лучшему доктору» – такая надпись была на его подарке.
Если она не обманула, что это часы моего мужа, тогда я обязательно должна увидеть это, когда переверну часы.
Вдох, выдох.
«Самому лучшему доктору» – гравировка на обратной стороне.
Мир вокруг меня рушится. Да, это точно его часы.
А значит… Всё остальное тоже правда.
----
**** Друзья, приглашаю вас в свою новинку!
ЭТА ИСТОРИЯ – ПОВЕСТЬ! ТЕКСТ ВЫЛОЖЕН ПОЛНОСТЬЮ.
О родителях Максима есть ОТДЕЛЬНЫЙ рассказ,
который вы найдёте ЗДЕСЬ: (Не)верный. История жены врача
Истории НЕ ВЗАИМОСВЯЗАНЫ. Их можно читать отдельно.
Глава 1.
Глава 1.
ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО СОБЫТИЙ
Тишина. Наконец-то тишина! Никогда я не радовалась ей так, как последнее время.
Дочка засыпала сегодня так же, как и вчера – тяжело: выгибалась, хныкала, цеплялась за меня маленькими пальчиками, будто боялась, что я исчезну, если она меня отпустит.
Я уговаривала её, упрашивала, убеждала, но она по-прежнему капризничала.
Пришлось качать дольше обычного, шептать сказку на ушко, гладить по спинке, пока она не уснула и её дыхание не стало ровным.
Сейчас она спит, сжав в кулачке край моей кофты, и я не знаю, как мне незаметно выбраться из кровати, чтобы её не разбудить.
Трогаю лоб. Опять температура? Это какой-то дикий бег по кругу. Надо позвонить мужу, у нас заканчивается лекарство, чтобы сбивать жар.
Глаза замечают на циферблате время. Около восьми вечера. Макс опять задерживается.
В больнице давно закончился рабочий день, он уже должен быть дома. Но его нет. И телефон молчит.
Ни СМС, ни звонка о том, что он снова вернётся позднее.
Ненормированный рабочий день так себе история, когда у тебя дома жена и беспокойный ребёнок.
Обида давит от его равнодушия, но я не позволяю её взять верх.
Не знаю, случайность ли, но почему-то в последние недели его задержки на работе всегда удобно совпадают с тем, что дома сложности с Сашкой.
Не хочу верить, что он намеренно задерживается, но против моего желания эта мысль заставляет меня нервничать.
– Чушь! Нет, Макс, он не такой. Он никогда не бегал от ответственности. Он любит дочь и меня. Просто… Просто с тех пор, как я начала отучать её от груди, всё пошло наперекосяк, – тихо уговариваю себя.
Только стоит ли себя обманывать, Полина? Всё же налицо! А точнее, в его поступках.
Хватит притворяться, что всё, как прежде! Нет, ничего подобного. Практически ничего не осталось от былого.
Раньше… Раньше было иначе. Макс хоть пытался помочь, когда я, вымотанная до предела после бессонной ночи, валилась без сил. Приходил домой, брал дочь на руки, развлекал, давал мне передохнуть.
Я могла провалиться в сон на несколько часов, и он не будил, не дёргал по пустякам, не требовал внимания, занимаясь ребёнком самостоятельно.
А теперь его словно просто… нет. И я подозреваю, что он сознательно сбегает из дома, от нас.
Приподнимаюсь с кровати, стараясь не шевелить матрас, но дочь тут же ворочается и хмурит бровки.
Замираю, не дышу. Сердце колотится так, будто сейчас вырвется из груди. Моя нервная система не выдержит, если придётся снова укладывать её.
Сбегаю на кухню, чтобы хоть немного перевести дух. Эти бесконечные укладывания, капризы, ночные пробуждения… Я так устала. Кажется, сил больше нет. Не физических. Скорее, моральных.
И как назло, дочь словно специально тренирует мою нервную систему тем, что при появлении моей мамы или свекрови закатывает истерики с требованием не оставлять её без моего присутствия.