Ладно потом разберусь.
Я быстро взлетела по ступенькам и через несколько секунд уже оказалась на нашем четвёртом этаже. Пробежала коридор и увидев наверху табличку с названием “Кардиохирургия” улыбнулась. Сердечко моё сжалось оттого, что я всё-таки несмотря ни на что устроилась сюда работать, а это означало многое. Шажок к моей мечте уже сделан.
– Русакова? - Услышала голос главной медсестры и резко повернулась.
– Татьяна Сергеевна, - показала рукой в сторону отделения, - я тороплюсь. Там…
– Что там? - Поставила руки в боки. - Экстренная ситуация, в которой без тебя не справятся?
– Нет, но… - там мой жених в операционной, который мне изменил, и хотелось бы проследить, чтобы ему отрезали все под корешок. Подумала, но вслух не стала об этом говорить.
– Олеся, пойдём. Нам надо поговорить. Думаю, они справятся и без тебя.
– Хорошо. - Кивнула и, поправив полы халаты, взглянула ещё раз на своё отделение, а затем поплелась за своим непосредственным начальником.
Я сидела в кабинете Татьяны Сергеевны и нервно жевала свои губы. Пальцы мои стучали по столу, и я никак не могла успокоиться.
– Так, Русакова, рассказывай, что случилось? Почему ты вдруг появилась на этаже в таком виде, словно за тобой чёрт гнался? И эта шишка на лбу… подралась что ли с кем? - Фыркнула медсестра и полезла в холодильник за льдом.
– Я побежала за Горским, - коснулась шишки и пискнула. Поднялась и посмотрела на себя в зеркало, - ой, мамочки мои! Похоже на рог. Правда, похоже?
Повернулась к своей начальнице и всхлипнула.
– Не похоже. - Рявкнула женщина и протянула мне пакет со льдом. - А теперь рассказывай, что было дальше. Нашла Горского?
– Да. - Кивнула и приложила лёд к шишке. Холодно. До дрожи. Но приятно. - Но он уже знал об операции, поэтому я зря только бегала. Гитару ему сломала. Вот.
– Не-е-ет! - Всплеснула руками. - Ты сломала гитару самому Горскому?
– Ой, мамочки, мне сейчас снова плохо станет. Она что много для него значит?
– Ну… как бы тебе помягче сказать. Ну в общем, да, очень много. Он с ней не расстаётся с тех пор, как пришёл к нам сюда. А это почти три года.
– О нет! - Схватилась за голову и ударила себя льдом по макушке. - Да блин же блинский! Просто день какой-то невезучий. Полвечера не могла дозвониться до жениха, а потом его привезли сюда, в наше кардиоотделение с остановкой сердца.
– Олеся-я-я-я, мне жаль. - Сочувственно произнесла Татьяна Сергеевна.
– А мне нет, - хмыкнула и устало покачала головой, - он приехал сюда вместе с двумя прости господи женщинами древней профессии. Из сауны привезли. Он оказывается там наглотался виагры и занимался с ними… - сглотнула ком в горле и отвернулась, - горячим сексом. Удивительно, а всё думала, что дело во мне? У него на меня не стоит, понимаете ли. Говорил, что я бревно в постели и не возбуждаю его. Дома чуть ли не голой ходила перед ним, а он даже внимания не обращал.
– Глупости это всё! - Махнула рукой начальница. - Они всегда так говорят, а потом бегут к любовницам и у них всё замечательно там стоит.
– Но получается, он был прав, - положила подтаявший лёд на стол, - он же виагры наглотался.
– Он наглотался этих синих таблеточек, чтобы у него на двух встал. Но видимо, организм и сердечко были против таких экспериментов. Слабенький мужчинка.
– Мы с ним пожениться собирались, - опустила глаза и вздохнув, достала из кармана платочек, - я и платье купила и ресторан заказала, фотограф, торт. Всё как положено. Все деньги ушли на подготовку, да ещё и кредит пришлось брать на это всё. Что теперь делать, ума не приложу?
– Так, девонька, ты главное — не реви! Слезами горю не поможешь. Самое важное, тебе от него отвязаться. Забыть, разорвать всё, что связывало.
– Мы с ним семьёй жили два года в его квартире. В его, понимаете! У меня даже угла своего нет в этом городе. Санек подобрал меня на вокзале и привёз к себе. С тех пор и жили вместе.
– А родители у тебя есть?
– Мать в деревне. - Улыбнулась, подумав о родной матери. Её добрых глазах и морщинистом лице. Руках, которые всегда обнимали и жалели. - Одна… там.
– Плохо дело. Но ты знаешь, - подошла ко мне и положила ладони на плечи, - ничего. Разберёмся. И не такое проходили. Главное все живы и здоровы. Правильно?
– Да, - подняла на неё глаза и смахнула навернувшиеся слёзы, - всё будет хорошо.
– Ты подойди к нашему Гору, то есть Горскому Артёму Романовичу и попроси прощения. Он у нас хороший так-то. Врач отличный, а человек – просто золото. Я уверена, что вы договоритесь с ним.
“Ну что ж, можешь начинать!”
Всплыла в голове фраза анестезиолога и я содрогнулась. Похоже, он был хорошим со всеми, только не со мной. Ну конечно, я же сломала ему гитару, хорошо, что он мне за это шею не сломал.