— Я постараюсь.
Пока я дезинфицирую запястье Клары, по телевизору, закрепленному под потолком, начинается выпуск новостей. Сообщают, что в Окленде, около бензоколонки Эккстон, на углу Форбс-авеню и МакКи, произошла перестрелка. Я подняла взгляд от йодного кружочка на рыхлом, бледном запястье Клары и взглянула на экран. Репортеры из группы горячих новостей мокли под дождем на тротуаре.
— Во второй половине дня мужчина, которого опознали как Роберта Колмана из Пенн-Хиллз, вошел в Квик-Март и застрелил свою бывшую подругу, Элани Винтер, тоже проживавшую в Пенн-Хиллз, — сообщил довольно привлекательный чернокожий репортер, ведущий выпуск. Как я заметила, его всегда посылали в самые горячие точки города.
— Преступник также убил доктора Габриэля Лизнера из Нью-Йорка, после чего застрелился сам, — продолжил репортер. — Мисс Винтер внезапно поссорилась с мистером Колманом. Эта ссора произошла сегодня утром. Доктор Лизнер не имел отношения ни к жертве, ни к убийце. Согласно полученным данным, он был приглашен Питтсбургским медицинским университетом для прочтения курса лекций и оказался на линии огня случайно — просто зашел в магазин, чтобы купить бутылку воды.
— Господи Иисусе! Вот уж точно оказался не в то время и не в том месте, — комментирует Ванда, нажимая своими американскими флажками на кнопки монитора, стоящего у койки Клары.
Я снова взглянула на экран, надеясь увидеть фотографию застреленного доктора, которого я, вполне возможно, знала, но они показывали выжившего свидетеля, работника магазина. Ему удалось выжить, спрятавшись за стеллажом с кофе, который он на тот момент протирал. Репортаж закончился обещанием репортера подробно рассказать о случившемся в шестичасовом выпуске. Сам выпуск новостей включал в себя еще одно важное событием: в Питтсбурге открылся новый магазин «Крипси Крим Донат».
— Эй, это разве не твоя невестка? — Ванда ткнула пальцем в Алисию Акстелл, которая стояла у входа в магазин, крутила свой разноцветный зонтик с надписью «Live!» и брала интервью у клиентов, расспрашивая, как им нравится идея нового магазина.
— Еще не невестка, — отозвалась я. Затем, не меняя интонации, сказала Кларе: — Одна маленькая иголочка.
Одновременно с этим я ввела иглу в запястье пациентки. Клара открыла рот, чтобы закричать, но, к счастью, она была не в том положении, чтобы воспользоваться своими вокальными данными. Вместо крика получилось одно лишь шипение, вырывающееся из трубки в ее трахее.
— Держись, милая. Ты прекрасно справишься, — подбодрила ее Ванда, стоящая с другой стороны койки. — Так когда же свадьба? — снова обратилась она ко мне.
— Они еще не назначили дату, — ответила я, пытаясь найти в руке Клары нужную мне лучевую артерию и попасть в нее иглой. Господи, ну где же ее нитевидный пульс? Куда он мог подеваться? Клара смотрела на меня, по ее щекам катились слезы.
— А колечко уже есть, — заметила Ванда, поглядывая на экран. Она спокойно стояла рядом со мной, готовая подсоединить иглу к монитору, если я, конечно, когда-нибудь попаду в эту артерию.
Ванда говорила о кольце моей матери, квадратном изумруде, оправленном в платину. Тот факт, что Алисия носит его, заставлял меня нервничать сильнее, чем обычно. Это кольцо должно было достаться мне, а не Бену. По правде говоря, у меня уже и так были гранатовые серьги и прекрасный браслет с сапфиром, но как только я вспоминаю изумруд — или вижу его по телевизору каждый вечер между пятью и одиннадцатью, — я представляю мамины глаза, похожие на этот зеленый кристалл. Не важно, берет ли Алисия интервью у типа, обвиненного в педофилии, или предупреждает о дружелюбном звереныше по имени Мистер Милашка, который сбежал из зоопарка, она стоит, сжимая микрофон, и зеленый мамин глаз подмигивает мне с кольца на ее левой руке.
Наконец-то! Вишнево-красная кровь ползет по трубке — я попала в артерию Клары. Какое это удовольствие — подсоединить трубку катетера к сосуду и аппарату!
— Все получилось, Клара. С первой попытки. Вы великолепно держались, — говорю я, однако, если быть честной, делаю комплимент не столько ей, сколько себе.
Ванда прикрепила катетер к трубке и промыла его физраствором. На мониторе появилась линия, отображающая кровяное давление Клары, показатели которого были весьма обнадеживающими. Я улыбалась ровно до тех пор, пока мой взгляд не скользнул по экрану телевизора, где Алисия продолжала рассказывать историю «Крипси Крим»-мании.
Потянувшись за стерильной швейной иглой, которой нужно было прикрепить артериальную пробу к руке Клары, я вспомнила, что не предупредила ее о второй игле. Не особо раздумывая, я решила пришить пробу без предупреждения.