—Если он что-то знает,— пробубнила себе под нос Роуз, думая, что я не услышу, потом продолжила разговор уже с самой собой,— не обязательно друзья посвятили Виктора во все детали нового дела, они должны были учитывать вероятность того, что он может отказаться. Второй, более пессимистичный сценарий— Виктор все-таки что-то знает, в тайне от слишком переживающей супруги в положении, в котором волнения противопоказаны, он помог друзьям. В чем пессимизм этого варианта? Что он не что-то знает, а что-то знал. Два участника событий уже на том свете, что мешает третьему оказаться там же?
Прошлым вечером звонила Маша, она выведала у их участкового—Юрий умер не свой смертью. Причина— это, как и предполагалось, отравление. Этот факт делал дело в разы серьёзнее. Если раньше минимальные сомнения оставались, то сейчас они отпали. Теперь мы всерьёз берёмся за дело—пусть Олег и Юра были не самыми лучшими людьми, но они были людьми. Кто дал убийце право лишать их жизни. Если все начнут решать проблемы с несимпатичными им людьми таким образом, человечество вымрет очень скоро.
Как только я захлопнула дверь, поняла , что забыла сотовый. Я вернулась, чего не заметили Роуз и подошедшая к ней с расспросами Нюта:
—Что случилось? Вы говорили про похороны. Неужели кто-то из близких Киры?
—Не то, чтобы близкий, просто знакомый,— девушка не стала вдаваться в подробности, она помнила или предостережения и не хотела навредить своей болтливостью, и прибавила, решив, что эта информация ничего не значит,— Юра.
Она отвлеклась на звук вскипевшего чайника и пошла на кухню. В отличии от соседки я заметила, как не больше, чем на одну секунду, по лицу Нюты пробежала тень. Но тень эта сменилась выражением умиротворения и спокойствия, видимо поняла, что подумала глупость. Ведь как легко поднять настроение женщине, нужно ее чем-то расстроить перед этим, а затем сказать, что пошутили.
Нюта не такая уж и квашня. Видимо, в Москву она приехала не только ради тети, как пытается нас убедить. А чтобы отвлечься и забыть неудавшийся роман. Вот с парнем, по всей видимости тезкой недавно погибшего, так поругалась, что до сих пор от одного его имени вздрагивает.
Я подошла к кладбищенским воротам и замерла. В один миг нахлынули воспоминания. Старая квартира. Семейные праздники. Тот злополучный день. Похороны. По телу побежали мурашки, вдруг стало нестерпимо холодно, несмотря на то, что сегодня выдался на удивление тёплый день для этого месяца.
Нет. Хватит. Эмоции и воспоминания о прошлом не должны мешать жить здесь и сейчас, а здесь и сейчас важно узнать информацию о покойном. На кладбище много лицемерия и показной скорби, а после кладбища все едут в ресторан или на квартиру, в зависимости от финансов (Витина мать не считала, что должна сильно тратиться, поэтому поминки Юры проходили в его квартире), где все примут немного на грудь, и у самых обиженных развяжутся языки.
Сколько грязи было вылито на меня, сколько оскорблений адресованных мне лично, тогда ещё шестнадцатилетней девочке, сколько проклятий осталось на пороге квартиры. Этих людей я считала самыми близкими, но после такого потеряла всю тягу к общению с ними и оборвала все контакты с «милыми родственничками».
Отогнав печальные воспоминания, я уверенно зашагала по давно заасфальтированной дорожке, слегка покрытую снегом, в сторону аллеи 34.
Издалека были слышны визгливые нотки знакомого голоса. Пойду на звук. Свернув, я увидела небольшую толпу людей, преимущественно состоящую из молодых девушек, косо поглядывающих друг на друга. Чуть поодаль от этой процессии находился источник странных звуков. Евгения Борисовна распекала двух мужчин, видимо, сотрудников кладбища.
—Привет,—произнёс звонкий голос.
Я вздрогнула, любой неожиданный звук на кладбище пугает, а резкий и подавно, и обернулась. Позади стояла Маша.
—Почему такая нервная?—спросила она.
—А ты почему такая веселая, слишком веселая для кладбища?— не осталась я в долгу.
—Один один. Прости, идиотский вопрос.
—Это даже хорошо, что ты подошла. Нужна помощь.
Я кратко описала ситуацию, суть которой состояла в следующем: на кладбище очень много людей абсолютно незнакомых. Вариант ничего не делать, а просто наблюдать хорош в том случаи, когда участники событий взаимодействуют между собой, но не сейчас, когда два десятка взрослых людей играют в молчанку, а единственный источник информации, желающий выяснить отношения, выясняет их с людьми вряд ли знавшими Юру при жизни, да ещё и делает это на таких высоких тонах, что возможность услышать что-либо из чужих разговоров стремится к нулю.