Завершилась беседа грандиозным скандалом. Из кафе оба мужчины выскочили в таком состоянии, что не заметили случайную свидетельницу. Юра так вообще промчался мимо Лиды, как мимо одного из фонарных столбов, установленных вдоль улицы, с пылающими яростью глазами, от которых становилось не по себе, тем более Лиде, которую словно огрели веслом по голове.
—Спустя два дня Юра написал СМС, что мы не можем больше встречаться. Когда я позвонила узнать, что произошло—хотя, кажется, прекрасно понимала,—он отклонял все звонки любовницы.
—А вот теперь, пару дней назад я узнала о трагедии.
Глава 7
Роуз
—Никогда не любила книги, описывающие события восемнадцатого там, девятнадцатого веков,— вся моя реакция после прослушивания( на котором сама и настояла) записи, сделанной Кирой на диктофон.
—При чем тут романы Серебряного века? Ты каким местом слушала,—разозлилась на Кира. Что ж ее можно понять. Нашла такого подозреваемого. И мотив какой! Ревность. Во все времена, будь то хоть девятнадцатый век, хоть сто девятнадцатый, до нашей эры. А я почему-то уперлась в «Анну Каренину» и нос ворочу.
—Тогда у всех были высокие отношения. Браки почти не расторгались, а если так, то это клеймо для женщины. А сейчас отношения выясняются куда проще. Изменяет тебе жена либо подавай на развод, либо— если разводиться не желаешь— разбей рожу любовнику и живи с благоверной, как жили. На кой черт, твоя Лидия развела времена Российской империи. Познакомится не успели— у барыни уже обморок,—я сделала неуклюжий реверанс,— а холопы госпожу в чувство приводят. Хорошо поблизости электрички не ходят.
—Я бы не ожидала большего. В голове у Лиды суп, куда влили всю воду из прочитанных любовных романов, нашинковали абстрактные идеалы семейного счастья и сплетни о жизни одних подружек через призму зрения других, а напоследок приправили понятия о морали, привитые в далеком детстве.
—Все понимаю, Нютин суп пахнет неописуемо,—я потянула ноздрями, с кухни доносился запах, знакомый по кулинарным творением бабушке. Едва заходя в Крымскую квартиру, можно сразу почувствовать: здесь живет хозяйка, чьи дети даже в голодный год ходили с набитыми животами(может поэтому сама я не сумеет даже картошку пожарить без предварительного вызова пожарных),—но давай ближе к нашим баранам.
Под баранами имелись ввиду не столько мотивы, подозреваемые и свидетели, сколько любимые сотрудники уголовного розыска. По крайней мере, со слов Киры. Тамару Анатольевну наконец отпустили домой, она должна была прибыть с минуты на минуту.
Замок щелкун и тут же в прихожей стало слишком тесно.
Кира. Я. Нюта. Мы рванули ко входной двери, едва заслышав шаги на лестничной клетке. Из троих выделялась Нюта, сжимающая половник, про который в спешке забыла оставить на кухне.
Тут же и Тамара Анатольевная, измотанная двумя сутками в камере.
Неожиданный гость завершал список толпившихся в комнате площадью метр на два.
—Добрый день. Вас больше, чем я ожидал. Хозяйки два дня нет, а вы уже подругу в дом притащили.
—Не мы, и не подругу,—я выступила вперёд, насколько это возможно в такой толпе, но быстро поняла, что своими словами, вероятно, обидела Нюту, которая с первой встречи старалась вести себя приветливо и дружелюбно, несмотря на сложившуюся ситуацию.
Следователь нахмурил брови. Профессиональная привычка сказывалась. Все непонятное или не до конца объяснённое автоматически переходило в разряд подозрительного.
—Тетя Тома,—кинулась на шею Тамаре Анатольевне Нюта, так пятилетний ребёнок приветствует маму, пришедшую забрать его из детского сада.
—Аня?—непривычное произношение имени резануло слух, Тамара Анатольевна смутилась не меньше остальных, присутствующих при этой семейной, даже личной, сцене.
—Это Аня, моя племянница. Что же мы держим вас на пороге, проходите. Судя по запаху, на кухне остывает суп. Девочки, вы не против, если я угощу Алексея Сергеевича?
Головой мотнула Нюта, а вслед за ней рефлекторно повторили мы с Кирой, не имеющие к супу отношения.
—Тамара Анатольевна, спасибо за предложение, но я напросился с вами по другой причине. Кира Григорьевна, мы можем с вами переговорить.
Давно ее не называли по имени отчеству.
Глаза Киры округлись до такой степени, что я испугалась за подругу.
—Да,— слабо повинующимся языком вымолвила девушка.
—Я иду с вами,—непривычным тоном, не терпящим возражений, высказалась я.
Таким тоном разговаривала с людьми всего несколько раз за всю жизнь. Кира, насколько она успела узнать меня, поняла это и кивнула головой, говоря «спасибо».