—Сделаешь небольшое одолжение.
—Для тебя все, что угодно,—попытался подлизаться собеседник, но идиотская привычка взяла своё,—если только не попросишь подняться на крышу и стегануть вниз. Маме не понравиться, что я первый пошёл прыгать с крыши.
—Принеси два бокала шампанского,—попросила Роуз.
—Это запросто.
Шампанское было разлито, бокалы подняты. Элегантным движением руки я указала на стол, призывая оставить и бутылку.
—Предоставлю даме право первой произнести тост.
—Очень любезно с твоей стороны,— я дернулась, слишком неестественной выглядела беседа. Так ведут себя плохие актёры при импровизации, желая выглядеть непринужденно, но краснея от натуги, выдавливая из себя остатки таланта.
Без тоста я махнула первый бокал и налила второй, Илье оставалось лишь смотреть на эту сцену, разворачивающуюся перед глазами впервые.
Даже на шумных студенческих вечеринках из скудного выбора напитков его подруга обычно предпочитала один бокал вина или же шампанского, растянутого на весь вечер. Если кавалеры не соизволили купить ничего кроме водки и сока и предлагали однокурсницам лишь коктейль под названием «отвёртка», я вежливо отказывалась.
Просто сейчас понимала, что только таким образом смогу продолжить диалог в ином ключе, нынешнее направление неизбежно уткнулось бы в тупик.
—Предлагаю выпить за упокой,—второй бокал был поднят.
—У нас кто-то умер?—удивился Илья, но даже здесь в голосе слышалась издевка.
—Интересуйся ты мной, моей жизнью, чуть больше, знал бы —людей, которых можно помянуть предостаточно. За последнее время я убедилась, тебе до меня нет никакого дела. Поэтому сейчас хочу выпить не за упокой души несчастных, а за упокой кое-чего нематериального. Наших отношений.
Как известно, в таких случаях не чокаются. Вторая порция отправилась вслед за первой. Бокал был разбит с комментарием «На счастье». Среди руин аквариума новые осколки не сильно изменили картину. Я осталась довольна произведённым впечатлением и сочла, что сейчас самый удачный момент удалиться.
А Илья так и остался сидеть в одиночестве. Компанию парню составило только его перекошенное лицо.
—Ситуацию понимаю,—остановила меня владелица заведения у стойки хостес,—сегодня у тебя выходной, подругу тоже забирай. В компании легче и веселее... праздновать.
Раз начальство приказало, надо выполнять. Лишний выходной не повредит. Я сообщила Кире радостную новость, та сказала, что начнёт собираться, как только седьмой столик оплатит счёт.
Сама дожидаться не стала и отравилась переодеваться, лишь бы поскорее избавиться от кошмарных каблуков. Угадайте, свидетельницей чего я стала , заглянув в раздевалку. Правильно, аспекта чужой личной жизни. Что за талант? Своих проблем хватает, так теперь ещё любовный треугольник разрешать. Иначе место работы превратиться место активных боевых действий.
—Не буду мешать парочке,— Соломоново решение,—завтра вправлю мозги этому шейху, превратившему караоке в гарем. Ещё вчера с начальницей обнимался, а сегодня…
Я вернулась в зал, чтобы дождаться Киру, а заодно написала гневное сообщение Мише: «Где тебя носит?! Гости по третьему разу интересуются судьбой своих напитков!».
Думается, это, пусть с неохотой, но заставит парня прекратить страстно целовать Риту и вернуться к своим рабочем обязанностям. А подруга, как выясняется, проницательная особа. За один вечер подметила, то что я сама игнорировала почти полгода.
Домой мы добрались довольно рано, даже Золушка могла бы себе позволить смело танцевать с принцем ещё целый час. Поднявшись на свой этаж, обнаружили, что местное хулиганьё снова выкрутило лампочку в коридоре. Пришлось искать в сумке мобильный телефон. Не хотелось без фонарика споткнуться об соседские санки и приобрести ссадину на лбу или разбитый нос.
Кира первая добралась до сотового и, не тратя время, включила фонарик. Яркий луч осветил длинный коридор, используемый жильцами, как склад хлама, который в собственных квартирах не помещается.
—…,—громко вскрикнула Кира. Прошу, не стоит осуждать девушку за естественную реакцию на испуг. Я промолчала, лишь потому что в случае опасности голос у меня не прорезается, а наоборот пропадает.
В углу, прислонившись к стене, полусидела, полустояла грузная фигура. Приблизившись к человеку, мы узнали свою квартирную хозяйку, только продвинуться дальше боялись. По коже побежали мурашки. В голове крутилась очевидная, но от этого не менее пугающая мысль.
Неожиданно скрюченная фигура вяло зашевелилась.
Тамара Анатольевна скривила лицо, приоткрыла один глаз и слабо подняла руку, чтобы прикрыться от луча света, бившего прямо в глаза, привыкшие в темноте.