Свет благоразумно не зажигали.
Спустя полчаса посиделок в темноте в доме, где не работают батареи, когда за окно, из которого, кстати, нещадно сквозит, минусовая температура, мы проклинали Нюту и самих себя за то, что пошли у неё на поводу.
Ещё через пять минут в холоде нашлись плюсы: спать хотелось, но не так сильно, как находись мы сейчас в отапливаемой гостиной Тамары Анатольевны.
—Что это?— прошептала Роуз, когда из другого конца дома раздался скрип.
—Я пойду проверю,—таким же тихим голосом ответила Нюта.
—Сиди дурында,—непривычно грубо остановила порыв племянницы Тамара Анатольевна, которой, по всей видимости, засада не доставляла удовольствия,—половица скрипит, у нас на старой дачи постоянно все скрипело, напоминая, что пора на ремонт раскошелиться.
—Может ты не пойдёшь,—решила остудить пыл Роуз.
—А кто? Тетя
—Как у тебя вышло?—подивилась Роуз, конечно, считавшая Нюту милой, приветливой, но не более. Она идеально подходила под описание : простая русская баба. Не обделённая житейской смекалкой, только отнюдь не Ньютон. Пардон, в этой ситуации актуальнее сказать Шерлок Холмс. А тут такой пердимонокль. Зря мы Нюту недооценивали.
—Ты уверена?—задала свой вопрос я, честно говоря, надеясь на отрицательный ответ и начиная закипать. Почему она снова сунула нос не в своё дело? Ещё со школьных времён не перевариваю тех, кто выпендривается, а заклятая подругу, кажется, занимается ничем иным.
–Лицо попроще,–донёсся голос Роуз. Она заметила выражение моего лица, больше подходящее для человека, которому наступили на ногу в троллейбусе.
–Уверена на все 99,9 процентов,–(«но не на 100»–не упустила шанса про себя подметить я) завертела Нюта. Но время терять нельзя, последний шанс сдать убийцу полиции. Собирайтесь.
–Мы? Почему не позвонить Тимохину, ну ии просто в полицию. Вдруг это окажется опасно.
–Да ладно вам,–Нюта опустилась на диван, потянулась к вазочке с конфетами. Взяв шоколадку, посыпанную орехами , положила в рот и выжидательно уставилась на нас с Роуз, надеясь, что мы примут правильное решение.
–Следователь сказал, что преступник не отличается богатырской силой. Тем не менее он смог убить взрослого мужчину, что ему мешает также избавиться от трёх хрупких девушек,– медленно рассуждала вслух Роуз, с сомнением покосившись на Нюту, отличающуюся не самыми скромными размерами.
–Но нас же больше. Трое, нет даже четверо. Тетя Тома собирайтесь, у нас появилось одно неотложное дело.
Вот все, что нужно знать о женской логике и вытекающих из неё поступков. Тащить с собой полгарема, девушек смыслящих в поимке преступника, как буфетчица в балете, но отказываться звонить профессионалам, которые явно куда лучше справятся в криминальной личностью, отправившей уже двоих на тот свет.
Тамара Анатольевна вплыла в ставшую в последнее время главной комнату и подняв брови спросила:
–Что это за дела такие на ночь глядя?
Роуз тоже внезапно заупрямилась, подержав меня и хозяйку. Что послужило причиной, ответить трудно. Женская солидарность. Обещание, данное следователю. Эмоции, оставшиеся от знакомства с главарем современных бандитов, которые ещё свежи. Усталость после бессонной ночи. Или просто лень и нежелание покидать тёплую квартиру и уютное кресло в угоду неизвестной теории.
—Вы думаете я полная дура?— задала каверзный вопрос Нюта,—Деревенщина, у которой полицейский ассоциируется с человеком, лишь мешающим спокойно заниматься самогоноварением.
Лицо приобрело странное выражение, а на губах заиграла то ли улыбка, то ли ухмылка. Она тем временем продолжала.
—Во-первых у меня нет прямых доказательств, этого мало,— секунду поколебалась, но, решила применить последний аргумент,— Да и ходила я к вашему ненаглядному Тимохину, только от него. Угадаете, что мне посоветовали? Не браться за то, что мне не по зубам, а то коронки пообломаю.
Явный удар по самолюбию, по самолюбию всех присутствующих в комнате. Больше всего такая формулировка покоробила меня. Знакомо. От злости меня всю перекосило.
Как же все достало. Почему, если ты девушка, никто не воспринимает тебя всерьёз? Мнение об отсутствии женского интеллекта как чего-то просто существующего бытует столетиями. Мужчины мнят себя царями и богами.
Олег использовал меня как покорную игрушку. Илья считал Роуз полной дурой и растетехой. Словно на пианино играл Юра чувствами Насти. Муж Лиды, стоит заметить, не поскупился на декорации и актерский состав. Со стороны кажется: любящий супруг решил разнообразить жизнь скучающей домоседки, даже путём ущемления собственного самолюбия. Но задумайтесь, каково было бы Лиде узнать о спектакле, в которой ей отводилась роль влюблённой идиотке.