– Да давай ты быстрее, – Немец выпихнул на балкончик постоянно оглядывающуюся Римму.
С неба стал сыпаться ледяной дождь вперемешку с расплывающимся в каплях снегом, резкие порывы ветра трепали створки рам без стёкол, заставляя их тоскливо мотаться в разные стороны, проржавевшие от времени петли тянули свою заунывную песнь, а внизу, взревев мотором, к беглецам катила машина, чтобы спасти их из лап страшного монстра, орущего дурным голосом.
– Надо прыгать. – твёрдо сказал Немец, когда автомобиль остановился внизу, и Суслик, открыв люк, стал отбиваться от особо скоростных долбиков, которые их уже догнали.
– Разобьёмся. – дрожащим голосом сказала Римма.
– Или нас сожрут живьём. – крякнул Кирилл, – Немец, давай ты вперёд и принимай девушку.
Римма зажмурилась, почувствовала, как сильные мужские руки схватили её за плечи, потом было недолгое падение и когда она смогла заставить себя открыть глаза, то они уже мчались подальше от заражённой территории.
Резкий северный ветер принёс холод, в лесу сразу стало по-зимнему пусто, когда же рассвет полностью окрасил небо в светлые тона, то показались первые снежинки, падающие на скованную молодым морозцем землю. Уля вышла из тёплого нутра дома, плотнее запахнула куртку и, сойдя на хрусткую от мороза траву, пошла в сторону поля, вписанного во внутренний периметр забора. Сначала девушка шла медленно, потом стала быстрее перебирать ногами, и сейчас она уже просто бежала, глотая слёзы и зажимая рот рукой, чтобы не пугать остальных и не кричать во всю мощь лёгких. Споткнувшись, девушка неловко свалилась на колени, попыталась встать, но потом снова осела и, утопив лицо в ладонях, расплакалась. Уля бесконечно устала: она устала бояться, устала всё время быть осторожной и ждать, что из-за угла появится очередной заражённый с единственным желанием сожрать её. Девушке невыносимо было думать о том, что единственным врагом для людей, стали такие же люди, точнее, их тела, чьи двигательные функции оседлал неведомый вирус. События же последних дней и вовсе выбили её из колеи, она до сих пор слышала крики людей, сухие щелчки выстрелов и утробное рычание монстров, старающихся во что бы то ни стало добраться до жертв.
– Уля.
Сзади послышался тихий голос Лилинг. Уля замерла, оторвала руки от лица и повернула к девушке опухшее от слёз лицо.
– Уля, что случилось? – хмуря красивый лоб, спросила Лилинг.
– Просто устала. Не обращай внимания.
– Я увидела, как ты бежишь, я испугалась за тебя.
– Всё хорошо, просто совсем нервы сдали. – Уля несколько секунд помолчала и потом тихо спросила. – Как ты думаешь, Ася, Никита, девочки, живы ли они?
– Я не знаю и стараюсь об этом не думать, иначе моя работа просто остановится, так как я буду слишком отвлекаться на переживания. – Лилинг протянула Уле руку и помогла подняться. – Уля, я видела, какая ты наблюдательная и отзывчивая, скажи, пожалуйста, не будет ли тебе обидно, если я попрошу тебя стать моей помощницей? Я понимаю, что у тебя нет специального образования, но я одна плохо справляюсь, а дел много, и если я буду невнимательной, то мы никогда не сможем понять, что произошло.
Уля, вытиравшая мокрое лицо, остановилась, внимательно глянула на Лилинг и пожала плечами:
– Я с радостью, а что нужно делать?
– Есть много рутинной работы. Записывать и структурировать данные, отслеживать графики, смотреть динамику. Я не смогу так объяснить, но введу тебя в курс дела. Если ты согласишься, то я попрошу Костю включить тебя в рабочую группу, и мы продолжим наши исследования как можно скорее, потому что вирус вполне может мутировать, и спустя большое количество времени мы даже не сможем приблизиться к его центру, настолько он изменится.
– А как ты думаешь здесь безопасно? – вдруг спросила Уля.
– Сейчас да, что будет потом, я не знаю, но нам останавливаться нельзя. Любая передышка, это повод возобновить исследования. Кто знает, что будет завтра. – пожала плечами Лилинг. – Пойдём, там баба Вася уже организовала завтрак. У неё потрясающие способности, она, даже лёжа на кушетке, сумела так выстроить процесс, что каждый приносит пользу.