– Что случилось? – продирая глаза, Кудрин резко сел и стал озираться. – Всё спокойно? На нас напали?
– Давно уже. – шёпотом рявкнул Сергей, – Хвори и печали. Давай, надо суженную твою переместить в каптёрку.
– Зачем? – удивлённо воззрился на него Кудрин.
– Чай пить. – рявкнул Сергей и, бормоча себе под нос проклятия, пошёл в сторону небольшого помещения, отделённого дверкой.
– Эмме плохо совсем, – пояснила Катя. – Вставать ей нежелательно, нужно донести.
– А, сейчас, сейчас, – Кудрин вскочил на ноги, растолкал Суслика, и они вдвоём пошли к Эмме.
– Ироды, вы её волоком, что ли, потащите? – схватила за ногу пробегающего мимо Кудрина баба Вася. – Носилки из-под меня возьмите.
– Дело. – резко остановился Иван.
Переместив Эмму в отдельную комнату, Кудрин глянул на хлипкого паренька, сидевшего на табуретке и покивав вызвал в длинный коридор, ведший из каптёрки в сторону шахты.
– Нечего нам с тобой здесь делать, – подталкивая мальчишку, сказал он, – пошли лучше на улицу поглядим.
– Там темень незрячая, я ходил уже, – сказал он и пошёл вперёд. – А вы откуда вообще приехали? Вроде не местные.
– Кто откуда, – сухо ответил Кудрин, – сборная солянка.
Иван тряхнул металлическую стремянку, глянул вверх и потихоньку стал продвигаться, хватаясь за металлические ступени. Он аккуратно приблизился к смотровому окошку, услышал, как по земле тащится тяжёлый хвост урагана, как дрожит почва, но ничего не увидел, так как на улице была абсолютная тьма.
– Не видно ни черта, – махнул рукой Кудрин и стал спускаться, но вдруг ему почудилось, что он что-то слышит в свисте ветра, – погоди-ка. – мужчина остановился и спросил у молодого человека, – а фонариком ты случайно не богат?
– Есть фонарик. – быстро покивал мальчишка. – Сейчас принесу, у меня даже два есть.
– Ишь ты какой зажиточный. – присвистнул Кудрин. – И фонарики у него и матрасы, и даже суп.
Солдат через несколько секунд вернулся, быстро вскарабкался, чтобы передать Кудрину фонарик, но остановился и застыл.
– Какой-то странный звук. – сказал парнишка.
– Вот и я о том. – Кудрин перехватил фонарик и, воткнув луч в непроглядную тьму, попытался хоть что-нибудь рассмотреть.
– Что там? – тихонько спросил парнишка.
– Всё равно ни черта не видно. – отозвался Кудрин и вдруг замер. – Что это? – только и произнёс он севшим враз голосом.
Сквозь узкую амбразуру вентиляционной решётки Иван вдруг увидел яркий белый свет. Сначала зарево, разорвав полотно тьмы, повисло в воздухе, а потом, плавно спланировав на землю, покатилось по направлению к Кудрину, который стоял затаив дыхание и смотрел на высвечиваемые обломки деревьев, поваленные стволы и объёмный тёмный предмет, непонятно откуда здесь взявшийся.
– Что там? – повторил свой вопрос парнишка.
– Хрень какая-то, – покачал головой Кудрин.
Сияние, похожее на шар, вдруг начало жужжать, выпускать стреляющие лучи, и вскоре от этого явления отпочковалась ещё одна такая же субстанция, но поменьше и поплыла в другую сторону, перепрыгивая с ветки на ветку, скатываясь на землю, а потом снова забираясь на завал деревьев.
– Молния шаровая, что ли, – пожал плечами Иван, никогда в жизни их не встречавший, но, безусловно, слышавший о таком явлении.
– Ох, плохо-то как, – присвистнул мальчишка, – у нас в деревне часто катались такие, столько домов пожгли, – протянул он.
– Сюда-то она вряд ли залезет.
– Так она и с розетки залезть может, и с окна прийти, через что хочешь проходит. – махнул рукой молодой человек. – А они куда двинули?
– Их уже четыре и пока стоят на месте.
– А чего стоят?
– Не знаю, – вспылил Кудрин, – собрание у них, наверное. Старшего выбирают.
Переливающиеся светом шары зависли на месте, тихонько кружили вокруг своей оси, менялись местами, но дальше, очерченного кем-то невидимым, периметра не двигались, и вдруг словно по команде раскатились в разные стороны, и один из них, периодически касаясь земли, покатился как раз в сторону бункера, к тому месту, где были прорези в окошке, через которые смотрел Кудрин.
– Одна сюда движется. – сказал Иван.
– Слазьте тогда, – махнул рукой мальчишка, – бабушка говорила, что они человечье тепло хорошо чуют.
– Кто? – гаркнул Кудрин. – Солдат, ты мозг-то включай. – он постучал пальцем себя по лбу, неловко качнулся на лестнице и едва удержался, чтобы не свалиться. Когда Кудрин снова посмотрел на улицу, то чуть ли не окунулся лицом в переливающийся белыми и синими красками шар. – Мать моя, – охнул он и стал медленно ползти вниз, – солдат, руки в ноги и беги, она здесь.