Субстанция протекла внутрь, зависла наверху шахты и, словно осваиваясь, тихонько касалась стен, рассыпалась искрами, нечаянно задевая решётку, и как только Кудрин спрыгнул на пол, стала сразу скользить вниз.
Мужчины плотно закрыли дверь, мальчишка зачем-то даже подпёр её шваброй, и они бросились по коридору к остальным.
– Заканчивайте здесь, – шикнул Кудрин на Серёгу и Катю, колдовавших возле Эммы. – Внутрь шаровая молния залетела, выходите в большое помещение, в этой живопырке, она точно кого-нибудь зацепит.
– Реально не понимаю, за какие такие заслуги, я билет в первый ряд получил на этом постапок-реалити-шоу? – взмолился Серёга. – Не можем мы её сейчас двигать, – он вытолкнул Кудрина в коридор, – речь уже не о ребёнке, а о её жизни. Она кровью истекает, мы пока сделать ничего не можем.
– Что значит не можете? – Кудрин почувствовал, как его голову сводит судорога, а перед глазами начинают прыгать красные пятна, – что нужно сделать? Я достану! Я сделаю!
– Иди отсюда, делальщик. Она такой кросс дала вместе с нами, что я вообще удивляюсь, как она до сих пор жива. Короче, сейчас с места двигаться нельзя. – твёрдо сказал врач. – И не мешай нам.
Кудрин плотно притворил за собой дверь, с опаской посмотрел в ту сторону, откуда в любую минуту могла выкатиться шаровая молния и поманил к себе солдата:
– Иди людей предупреди. Я здесь буду. Только не паникуй, спокойно разговаривай.
Мальчишка согласно покивал и пошёл в сторону большого отсека, где сейчас пытались отдохнуть люди, совсем недавно спрыгнувшие с обоза смерти, которая везла их на огромной скорости к себе последние несколько суток.
– Постой. – окрикнул его Кудрин. – Тебя зовут-то как? Я даже не спросил.
– Андрей, но все Дюша зовут, – махнул худыми плечами парнишка и добавил, – звали.
– Понял. Иди.
Дюша быстро завернул за угол, нашёл глазами Толоконникова, сидевшего возле стены и подойдя легонько потряс его за плечо.
– Там это, – неопределённо сказал он, – опасно короче.
– Солдат, – Толоконников в упор посмотрел на мальчишку, – во-первых, обращаться к вышестоящему офицеру нужно по уставу, во-вторых, чего ты сказать хотел, я не понял.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться, – гаркнул молодой человек, встав навытяжку.
– При обращении по уставу орать не обязательно, – шикнул на него Толоконников и замер.
Мальчишка не двигаясь проследил его взгляд и сейчас все, кто проснулся, тоже смотрели в эту точку, потому что в помещение медленно вплыл огромный переливающийся шар. Он завис в дверях словно осматриваясь, потом прокатился по кругу, задержался возле угла, где лежали раненые и больные, откатился на середину и стал медленно вращаться и казалось, что он выбирает себе жертву, играя в какую-то фантасмагорическую рулетку, сошедшую с полотен Босха. Люди, застывшие в тихом ужасе, почти не дышали, они во все глаза смотрели на потрескивающий электричеством диск и каждый понимал своё бессилие в этой ситуации, потому что сделать что-либо было просто невозможно и оставалось только покорно ждать, пока случайно залетевшая сюда молния мирно уберётся или взорвётся и сожжёт здесь всё дотла.
Вертолёт тяжело сел на волнующуюся под ветром поляну, дверца открылась, и оттуда выпрыгнул мужчина. Он, пригибая голову, побежал вперёд, к небольшому домику, запрятанному в зарослях декоративных и уже потерявших летнюю красоту кустов.
Юлия Сергеевна, кутаясь в покрывало, стянутое с кровати, вышла на порог, посмотрела на приближающегося человека, и губы её сломала горькая улыбка, а в уголках глаз заблестели слёзы.
– Привет. – тихо выдохнула она, когда человек подошёл к ней.
– Здравствуй. – прижавшись к заплакавшей женщине, мужчина отстранился и прошёл внутрь, жестом зовя Юлю за собой.
Женщина сразу развернулась за ним, но позади неё уже никого не было, только разрушенный проход и облако дыма, навсегда уносящее за собой любимый образ…
С тяжело бьющимся сердцем Юля подскочила на кровати, огляделась, прислушалась к окружающей тишине и, проведя дрожащей рукой по лбу, взяла с тумбочки пластиковую бутылку с водой. Жадно сделав несколько глотков, женщина поняла, что окончательно проснулась и, встав с кровати, пошла на свет теплящегося на веранде огонька светильника.
– Не спится? – наливая в большую глиняную кружку ароматный чай, спросил седоватый грузный мужчина.