– Это потрясающе. – прошептала Катя, глядя на доктора. – Вы просто сотворили чудо.
– Жаль, воду в вино не умею превращать. – цыкнул Серёга. – Ладно, надо мне хоть немного отдохнуть и тебе тоже, ну и помыться как-то. Кудрин, ну не стой, давай уже шевели конечностями.
Кудрин опомнившись побежал в притихший бункер, отобрал у первого попавшегося человека одеяло, вытащил из-под кого-то матрас и по ходу дела обронил:
– Эмма жива.
– А ребёнок? – напряжённо спросил стоявший у дверей Роман.
– Иди в жопу! Ты её своим ребёнком чуть не убил! – проорал ему в лицо Кудрин и скрылся.
– Ну что, – устало произнёс Костя, – похоже, мы все выжили. Пора заканчивать эту роуд-стори и как-то обосновываться. Стены здесь более чем крепкие, места много, мы вполне можем лагерь сделать.
– Дело хорошее. – отозвался Алексей Иванович. – Только теперь нам придётся вместе сосуществовать. Мои люди, ваши люди…
– Давай быт обустроим, – резко перебил его Толоконников, – потом будем президентские выборы устраивать.
– А кто будет управлять борделем? – вдруг резко спросила Ася, встав с места. – Ведь там, где были ваши люди, так было принято подчинять и благодарить солдат? А? И что будет с Региной, – Ася рывком подняла девушку, которая старалась прятаться за спинами других, чтобы не показаться на глаза Алексею Ивановичу, – как будем наказывать? Плётками? Или великодушно простим? – и выйдя почти на середину зала, Ася почти прошипела. – И пожалуй, один из главных вопросов, – она помолчала, – куда ты увёз всех детей, которых забрал из нашего лагеря? И вот когда ты ответишь на все эти вопросы, тогда мы и будем продвигаться дальше. – Ася всплеснула руками и повернулась к остальным. – Хотя, может быть, я не права, и мы готовы всё забыть и будем сейчас в дёсна лобызаться с этими товарищами.
– Ты закончила? – глухо спросил Костя.
– Да. Хотя могла бы ещё долго продолжать. Но судя по твоему тону, ты со мной не согласен, и правда, ведь не тебе размозжили голову, не тебя осматривали как скот на базаре, а потом определили на место, где к тебе будут приходить на случку. И не твоих детей вывезли. О детях-то мы почему-то все благополучно забыли… Ах да, дети – это же много возни и трата ресурсов и правда без них гораздо удобнее.
– Ася, если ты думаешь, что твоя истерическая вспышка хоть как-то поможет, то можешь продолжать. Но мне кажется, что если мы не укрепим оборону, не настроим быт и не наладим хоть какое-то перемирие, то нам будет всё равно, где дети. Вспомни, что у нас есть общий враг, который нас сожрёт во всех смыслах этого слова. – спокойно проговорил Костя. – У нас есть очень много вопросов, но мы не можем начать искать ответы, потому что после потери лагеря у нас не было ни минуты, чтобы остановиться и подумать. Мы как загнанные зайцы, всё время куда-то бежим. Сейчас у нас есть шанс остановиться. Кто со мной не согласен, поднимите руку.
Люди зароптали, стали качать головами, несколько человек с явным осуждением глянули на Асю, и Костя продолжил:
– Сейчас у нас будет период тотального перемирия. Никаких конфликтов внутри нашей общины, за любой конфликт, сразу же исключение и вольная дорога. Никто никому не мстит. – твёрдо сказал он. – Согласны со мной?
Согласный гул покатался из стороны в сторону, осел, наступила тишина и Ивлев продолжил:
– Похоже, что ураган прошёл. По крайней мере, отсюда не слышно. Пока Кудрин занимается Мэй, Суслик и Немец идут к вентиляционному окошку и пытаются понять, прошла ли непогода. Дальше, – Костя посмотрел на Толоконникова, – Миша, только у тебя есть опыт организации военных сборов и действий. Реальный боевой опыт, а у Алексея Ивановича, как я понимаю, прекрасно получается администрирование. Вам необходимо организовать сейчас охрану нашего объекта и подумать, как укрепить периметр. Также нужно срочно организовать медицинский пункт, у нас есть тяжело раненные, но при этом есть врачи и лекарства. Уля и Лилинг, организуйте медицинский пункт. Баба Вася, понимаю, что ходить сложно, но ты одна можешь заняться обустройством быта, точнее, командовать как и что лучше сделать.
Костя и дальше монотонно перечислял, что и кому делать, его голос возвращал сбитых с толку и испуганных людей к жизни, ручеёк бурной деятельности стал превращаться в настоящую бурную реку, и Костя, незамеченный ни кем, вышел в другое помещение.
– Ну что там? – спросил он у возвращавшихся Суслика и Немца.
– Прошёл ураган. Но ещё темно и выходить сейчас опасно. Как рассветёт, можно идти на разведку.
– Доложитесь Толоконникову. Пойду воздуха глотну в вентокно. – сказал Костя и полез по лесенке вверх.