– Нужно хоть немного выдохнуть, найти провиант и подумать, что делать дальше.
– Некогда выдыхать. Долбики везде, – зло сказал Костя, – надёжнее убежища, чем в той части, мы не найдём. Сейчас нужно вернуться в дом бабы Васи, забрать наши материалы и потом ехать навстречу московской группе, которая едет к нам. – Костя оглядел, обращённые к нему с немым вопросом лица и добавил. – Нет, вечера вопросов и ответов сейчас не будет. У нас слишком много работы и нужно подумать, как действовать, когда мы доберёмся до места. Конечно, долбики уже могли оттуда убраться, но что делать, если они там?
– Что, что? – похлопав танк по длинному стволу, сказал Суслик. – Шарахнем тогда изо всех стволов.
– Отличная мысль. – цыкнул Костя. – А потом будем в руинах искать останки того, что мы сюда припёрли аж с Китая.
– А что, если сделать для долбиков приманку? Ну, если они там? – спросила Кира, подходя поближе к Косте.
– В смысле?
– Приедем на место, глянем что там. Если не пройти, то устроим какую-нибудь шумную движуху, эти твари туда и сбегутся.
– Какую движуху?
– Танковую стрельбу, например. – не унимался Суслик.
– Ладно, другого выбора у нас всё равно нет. – вздохнул Костя. – Давайте тогда по машинам и поехали.
Краем глаза Костя уловил движение по краю поляны, ему показалось, что он увидел, как в лесу кто-то прошёл, и, хотя через секунду всё стихло, мужчина продолжал вглядываться в то место. Для Ивлева давно уже не существовало случайностей, и он старался отслеживать любые непонятные для него мелочи.
– Ребята, но без жратвы мы много не навоюем. – сказал Толоконников. – Баба Вася говорит, что здесь недалеко посёлок есть, там и магазины, и даже какое-то кафе было. Может осталось, чем поживиться.
– Давайте разделимся. Одна группа, за едой, другая за материалами.
– План говно, я не участвую. – хрипло сказал Немец.
– Почему? – покосился на него Толоконников.
– Потому что разделяться в наших реалиях, это просто легче под танк лечь. У нас не так много боеспособных осталось. А, бабы, – он кашлянул, – простите, женщины и раненные никак не смогут помогать. Это только в кино вчерашние домохозяйки, через три серии уже чуть ли не в рукопашку дерутся с противником.
– И, как всегда, шовинизм процветает. – хмыкнула Крис.
– Становись! – Немец вдруг выдернул её за руку, поставил перед собой и, больно схватив за волосы, стал гнуть к земле. – Ну, давай дерись. Я даже не двигаюсь, я просто тебя держу.
Крис кричала, билась о землю ногами, пыталась дотянуться до Немца, который ловко уходил от любой возможности его коснуться, но через секунду на руку мужчины железным кольцом легла ладонь Толоконникова, и тот спокойно произнёс:
– Хватит.
Немец отпустил плачущую девушку, отступил на шаг назад и просто отошёл в сторону, когда Крис на него бросилась. Она по инерции пролетела несколько метров, упала на мокрую, взрытую гусеницами землю и, чуть приподнявшись на ладонях, заплакала ещё сильнее. Толоконников протяжно вздохнул, поднял Крис на руки и, взглянув на Немца, тихо цыкнул:
– Придурок.
– Зато всё очень наглядно, – поддержал товарища Суслик.
– Наглядно было другое, – глухо произнёс Костя, – мне пришлось прирезать Ульяну. Она была с нами с самого начала, она много помогала, но когда я пошёл её спасать, то увидел, что её укусили. У меня не было времени на раздумья, и я был готов к этому. Но будете ли вы готовы? Сейчас любое промедление будет стоить жизни. Сейчас в любую минуту нужно быть способным убить. – Костя посмотрел в ту сторону, где увидел движение и замолчал. – К нам идёт человек. – просто сказал он.
К ним и правда довольно быстрым шагом шёл мужчина, он слегка прихрамывал, но это не мешало ему идти в хорошем темпе и вскоре стало понятно, кто это.
– Он какой-то просто не убиваемый. – сплюнул на землю Кудрин. – Как таракан, опять откуда-то вылез. Я уж думал, он сгинул.
– Ваня, сейчас любые руки нужны. – примирительно проговорил Суслик.
– Где находится то место, куда увезли детей? – с ходу спросил у Романа Костя.
– И вам здрасьте. И да, спасибо, что спросили, как я вас нашёл.
– Мне это не интересно. Где-то место?
– Не знаю. – пожал плечами Роман.
– Алексей сказал, что там его дочь.
– Но это его дочь, не моя. Я ничего не знаю. – Роман шумно выдохнул. – Я наёмник. Он мне позвонил, когда вся эта пурга понеслась, и пригласил поучаствовать в операции, и всё. Он всё время прятал от меня любые контакты с ней. Знаю только, что это баба, и зовут её Анастасия.
– Это всё?
– Ну и поезд шёл в том направлении, того самого закрытого пространства.