Формирование в нашей стране социалистических общественно-экономических отношений, соответствующих данному этапу социализма, в которой ничем не заменимую роль сыграл "номенклатурный класс", было практически завершено к концу тридцатых годов. Вот как по некоторым данным выглядел рост социалистического сектора в народном хозяйстве страны: в 1924 году - 35 %; в 1928 году - 44 %; в 1937 году - 99,1 %. С окончательным становлением социалистических общественно-экономических отношений полностью был ликвидирован "потенциальный барьер" в развитии социализма, создались условия спонтанного генерирования социалистического сознания. Следствием этого явилась возможность (и необходимость!) дальнейшего развития социализма на основе объективно действующих внутренних законов. Но тем самым изжил себя как исторически необходимая общественная сила класс людей, в интересах построения социализма распоряжающихся социалистической собственностью на средства производства. Дальнейшее "внедрение" социализма с непосредственной опорой на политическую власть не только потеряло смысл, но стало тормозом общественного развития: искусственное дыхание в критические моменты нужно только до тех пор, пока не заработает автоматическая дыхательная функция организма, дальше оно может только мешать.
Таким образом, развитием, окончательной победой социализма в нашей стране "номенклатурный класс", обеспечивший эту победу в качестве основной движущей силы, как общественное явление был обречен на исчезновение. Но никогда ни один класс в истории не мог безропотно принять такую перспективу. То, что произошло в конце тридцатых годов в политической жизни страны, и было реакцией данного класса на требование истории, а потому и нельзя все, что тогда (как, впрочем, и позже) происходило, просто сводить к неким ошибкам, недомыслию, злой воле и т. п., а тем более объяснять все действиями одного человека, как бы ни усугублялись объективные тенденции особенностями его личности. Маркс писал: "При исследовании явлений государственной жизни слишком легко поддаются искушению упускать из виду объективную природу отношений и все объяснять волей действующих лиц" (Соч., т. 1, с. 192). Сталин прежде всего выполнял волю партийно-хозяйственной бюрократии, стремящейся в качестве класса к обеспечению своей устойчивости в условиях, когда общественное развитие объективно потребовало его ликвидации.
Под потребности этой социальной группы подводилась и теоретическая база, в частности, так возникла печально знаменитая теория усиления классовой борьбы по мере построения социализма. Парадокс же заключался в том, что эта теория по-своему, в искаженном виде отражала объективную реальность, то обстоятельство, что по мере становления социалистических общественно-экономических отношений нарастало действительное противоречие между интересами "номенклатурного класса" и основной массы трудящихся. Это противоречие наиболее остро чувствовали (и тем или иным образом на него реагировали) передовые представители этого же самого класса. Против них и было в основном направлено острие репрессий (хотя они, конечно, задевали и многих других): достаточно сказать, что между XVII и XVIII съездами партия потеряла 700 тыс. членов. Устранялись старые бойцы, у которых идеи коммунизма и социализма превалировали над соображениями "номенклатурной солидарности". Они в широких масштабах заменялись новыми людьми, уже полностью проникшимися корпоративным духом, для которых средства, по необходимости применяемые на определенном этапе, приобрели статус единственной цели. Преобразования, назревшие к тому моменту, стали невозможными. Дальнейшее общественное развитие затормозилось. Социализм как система вступил в стадию загнивания.
Сейчас трудно себе представить, да и вряд ли стоит гадать, к чему привело бы дальнейшее развитие указанных тенденций, однако внутренние процессы в нашей стране были существенно модифицированы войной и послевоенным восстановительным периодом. Во-первых, вновь понадобилась жесткая дисциплина, без которой невозможно было бы противостоять столь мощной враждебной силе, и сформировавшаяся структура, несомненно, сыграла здесь положительную роль. Во-вторых, война, будучи величайшим общенародным бедствием, восстановила в значительной степени положение, когда окружающая среда оказывает давление не только на всю иерархическую структуру "номенклатурного класса" в целом, но и на каждый ее элемент в отдельности, что делает ее менее замкнутой в себе. Поневоле вводились новые порядки, приходили новые люди; критерий компетентности получил более высокий статус. Все это притупило остроту болезни, а в послевоенный период она в основном перешла в хроническую форму. "Искусственное дыхание" продолжали делать, но уже стремясь как-то приноровиться к естественным ритмам организма. Но беда в том, что ритмы эти сложны, приноровиться невозможно и процесс постоянно дает сбои. А перестать делать "искусственное дыхание", т. е. централизованно управлять жизнью страны как в общем, так и в частностях "номенклатурный класс" не в состоянии: ведь это и значит потерять свою общественную роль, сойти с арены истории. Добровольно это не делается никогда. Реформы ничего не решают - необходимы революционные преобразования, которые привели бы к изменению формы собственности на средства производства и как следствие - к новой классовой организации, к новому этапу развития социализма.
Социализм - последний строй в разделенном мире (коммунизм будет уже иметь глобальный характер). Поэтому то внешнее воздействие на него, без которого не происходит революционных преобразований, на переходных этапах может оказать только все тот же, но измененный под его воздействием капитализм. Еще раз отметим, что вне взаимодействия социализма и капитализма понять характер современного общественного развития как одной, так и другой системы не представляется возможным. Развитие социализма, как и остальных формаций, происходит на основе внутренних законов, но в переломные моменты, как и в них, в нем важную роль играет внешний фактор - ведь "мы живем не только в государстве, но и в системе государств" (ПСС, т. 38, с. 139). Пока темпы нашего экономического развития, хотя и снижающиеся по мере удаления от "естественной" генеральной линии развития, превышали совокупные темпы развития капиталистических государств, мы имели достаточно ясные перспективы и во внутреннем, и в международном плане.
А темпы эти все еще были достаточно высокими. Сколь ни трудно было без внешней помощи восстанавливать народное хозяйство после новой разрухи, вызванной второй мировой войной (в то время как Западной Европе значительную помощь оказали США, промышленный потенциал которых в годы войны вырос на 50 %, а сельскохозяйственное производство - на 36 %), но и эта задача была решена достаточно быстро. Восстановившиеся темпы развития опять оказались значительно выше темпов роста в капиталистических государствах (кстати, высокие темпы развития были и в странах "социалистического лагеря"). Вот среднегодовые темпы роста за 1951-1976 гг.(в процентах) :