Это явление имеет тенденцию к дальнейшему и все ускоряющемуся (особенно в последнее время) развитию. Поэтому-то еще до полной ликвидации классов возникает совершенно уникальная в истории человечества возможность существования всего одного производственного класса - класса-производителя, взаимодействующего с обслуживающими слоями населения. И этот класс приобретает статус основного социального образования в обществе, сохраняющийся постольку и до тех пор, пока и поскольку производство остается основной, наиболее важной сферой общественной деятельности.
Таким образом, для классовой структуры социализма характерно поэтапное изменение самого характера классов. На первом этапе мы имеем еще вроде бы все те же классы, которые были раньше, но с изменившимися, как бы "перевернутыми" отношениями между ними (а, стало быть, уже не совсем те); господство здесь всестороннее и опирается на прямое насилие. На втором этапе классы являются уже совершенно специфичными для социализма, поскольку полностью и исключительно базируются на расщепленных отношениях собственности; господство носит внеэкономический характер и относительно. И, наконец, на третьем этапе вообще останется только один производственный класс - класс-производитель; о его "господстве" говорить уже не приходится, а особое положение в обществе будет существовать лишь постольку, поскольку производство все еще останется некоторое время основной сферой деятельности общества и отомрет по мере того, как оно перестанет ею быть. В конце этапа исчезнет любая социальная неоднородность; закончится "предыстория" человечества, наступит "царство свободы", свободы не только в социальном смысле, но и свободы от материальной нужды, от необходимости основное внимание и основные силы направлять на добывание средств к существованию, ибо "царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства" (Соч., т. 25, ч. II, с. 386-387). При этом производство, как процесс взаимодействия общества с окружающей средой с целью обеспечения его сохранения и развития, естественно, не только останется, но будет и дальше развиваться, однако оно перестанет быть четко ограниченной и определяющей все остальные общественные отношения сферой деятельности человека.
В основном общественно-экономические отношения определяет система собственности. И если старая система собственности перестала обеспечивать эффективность экономики, то вполне естественно попытаться найти другую. Вопрос только в том, как это делается. Новые условия требуют новых решений. А вместо этого нам предлагают еще более старую систему частной собственности на том сомнительном основании, что в других условиях она оказалась эффективней.
Сейчас за новейшее достижение теоретической мысли выдается идея сосуществования различных форм собственности. Но, во-первых, в этой идее нет ничего нового. Многоукладность экономики - обычное явление в истории человечества. Более того, она представляет собой непременное условие самой смены форм собственности, которая была бы попросту невозможна, если бы различные формы собственности (но, конечно, не какие угодно) не могли сосуществовать. Но смена форм собственности происходит еще и потому, что они не могут сосуществовать мирно, "на равных" - вопрос "кто кого" присутствует постоянно. Буржуазная собственность развилась при господстве собственности феодальной; набрав силу, она революционным путем обеспечила свое господство. Да и в рамках буржуазного строя капиталистическая собственность постепенно подчиняла себе (хотя и не вытеснила полностью) собственность мелких товаропроизводителей и сама в свою очередь и в свое время попала под власть монополий и финансового капитала, заняв подчиненное положение.
Так что возможность сосуществования различных форм собственности не подлежит сомнению. А вот возможность их равенства (даже при юридическом равноправии) представляется чрезвычайно сомнительной. Поэтому при практическом воплощении данной идеи необходимо иметь в виду и второй момент. Казалось бы, что может быть безобиднее и полезнее, чем соревнование на равных различных форм собственности: какая бы из них ни выиграла, положительный результат будет для всех. Но в том то и дело, что если сейчас законодательным путем ввести формы собственности, органически не соответствующие общественным условиям, то никаких положительных результатов не будет, а проиграем мы все, ибо опять же придется возвращаться назад, а это в лучшем случае моральные и материальные издержки, чьи-то потерянные годы и разбитые судьбы, а в худшем - общественные катаклизмы.