СВЯЩЕННИК – Увы, правосудие соприкоснулось только с одним из четырех и слишком жестоко.
УМИРАЮЩИЙ – Если он один получил то, чего заслужил, то он заслуживал этого больше всех: мятежный, буйный клеветник, нечестный, распутник, неуклюжий клоун и очень вредный; он обладал искусством вызывать благоговение толпы; и в этом исток его наказания в государстве, где состояние дел было таким же, как в Иерусалиме. Они были действительно очень умны, что избавились от него, и это, пожалуй, единственный случай, в котором мои чрезвычайно снисходительные и терпимые принципы способны узреть строгость Фимиды. Я оправдываю любой проступок, когда под угрозу ставится жизнь правителей, короли и министры – единственные, кого я уважаю, и как бы он не любил свою страну и своего короля, он лучше мертвый, чем живой.
СВЯЩЕННИК – Но ты, конечно, веришь, что нас ожидает что-то после этой жизни, ты рано или поздно погрузишься во тьму, и ни одна теория не успокоит твой дух, к тебе придут неисчислимые страдания, постигающие тех, кто провел свою жизнь в злобе, вечность – награда лишь для тех, кто жил праведно?
УМИРАЮЩИЙ – Что еще, друг мой? Я никогда не испытывал страха перед небытием, я вижу пустоту, но утешающую и непретенциозную; все прочие теории опираются на гордыню, и только в этой одной есть рассудок. Кроме того, основание всего вовсе не ужасно и не абсолютно, это – просто небытие. Разве на моих глазах не было примеров перерождения и возрождения в Природе. Ничто в мире не погибает, друг мой, ничто не теряется, сегодня – человек, завтра – червь, послезавтра – муха; не поддерживается ли все за счет уже существующего? И что дает мне право быть судимым за недостатки, которые находятся во мне не по моей вине, или я должен быть снова наказан за те преступления, ответственность за которые лежит не на мне? Как вы совместите вашего бога с этой системой или же он пожелал создать меня, чтобы снова получать удовольствие от наказания, и только по собственной прихоти он не оставляет меня в покое и не дает мне возможности самому решать?
СВЯЩЕННИК – Ты свободен.
УМИРАЮЩИЙ – Да, в терминах ваших предубеждений, но сама причина наносит поражение следствию; теория человеческой свободы, являющаяся столь важной в ваших устах, была сфабрикована лишь для того, чтобы оказать людям любезность. Какой человек на Земле, взойдя безвинным на эшафот, скажет, что у него был выбор не делать этого? Мы – заложники неотвратимой силы, и не в нашей власти делать что-либо, противоречащее жребию, мы можем только постепенно прорываться вперед по предопределенному пути. Имеется немало достоинств, которые вовсе не являются необходимыми Природе и напротив, немало преступлений, в которых она не нуждается, именно в этом и есть совершенное равновесие, которое она поддерживает между одним и другим, в этом состоит ее великая наука; но можем ли мы быть виновны в том, что добавляем лишний груз на ту или иную сторону, когда это она – та, которая колышет чаши весов? Не более чем шершень, вонзающий свое жало вам в кожу.
СВЯЩЕННИК – В таком случае, мы не должны воздерживаться и от худшего из всех преступлений.
УМИРАЮЩИЙ – Я ничего не говорю относительно вида. Позвольте злому делу быть запрещенным законодательно, позвольте правосудию поражать преступника, это будет достаточным сдерживающим фактором, но, если вследствие неудачи, мы все равно совершаем преступление даже в этом случае, то давайте не будем плакать о пролитом молоке; раскаяние неэффективно, поскольку оно не удерживает нас от преступления, бесполезно, так как оно ничего не исправляет, поэтому абсурдно бить кого-то в грудь, но еще более абсурдно бояться наказания в мире ином, если нам повезло избежать его в этом. Бог не позволяет рассматривать это как предпосылку к преступлениям, нет, мы должны стараться избегать их насколько только возможно, но избегать надо через первопричину, а не исходя из ложных мотивов, которые ни к чему не приводят, и эффект которых так легко преодолеть любой умеренно-устойчивой душе. Причина, мсье – да, только одна причина должна беспокоить нас – что вред, причиненный близким, никогда не принесет счастья нам, а когда они счастливы – наше сердце, наполняется самой великой радостью, какую Природа доставляет на Земле; полнота человеческих моралей содержится следующей фразе: Поступайте с другими так, как хотите, чтоб поступали с вами, и никогда не причиняйте больше боли, чем хотели бы сами принять из чужих рук. Вот, друг мой, те единственные принципы, которые должно блюсти, и вы не нуждаетесь в боге или религии, чтобы оценить их и подписаться под ними – вам нужно просто хорошее сердце. Но я чувствую, что силы покидают меня, святой отец, оставьте ваши предубеждения, разогнитесь, будьте мужчиной, будьте человеком, без страха и без надежды забудьте ваших богов и вашу религию, они вносят раздор между людьми, и одно лишь упоминание этих ужасов унесло больше жизней на Земле, чем все войны и прочие бедствия вместе взятые. Откажитесь от идеи о потустороннем мире; там нет ничего, но не стоит отказываться от удовольствия быть счастливым в этом. Природа не предлагает никакого другого способа преумножения вашего существования, кроме его продления. Друг мой, похотливые удовольствия были мне ближе чего бы то ни было на свете, они являлись моим идолом всю жизнь, и моим желанием было закончить жизнь на его груди; мой час близится, шесть женщин, прекрасных более чем дневной свет, ожидают в соседней комнате; я заказал их специально для этого момента, разделите пиршество со мной, следуйте моему примеру, овладейте ими вместо тщетных софистических суеверий, поборитесь лучше немного с их нежностью, чтобы забыть вашу лицемерную веру.
ПРИМЕЧАНИЕ
Умирающий позвонил, и вошли женщины, после того, как он очутился в их объятиях, священник стал одним из тех, кого испортила Природа, и все потому, что он так и не смог объяснить, что такое – испорченная природа.