нениях, а именно: в одних местах воды поднимаются и опускаются без поступательного движения; в других, не поднимаясь и не опускаясь, они движуася сначала к востоку, а затем убегают к западу; и, наконец, в третьих изменяются одновременно и высота воды и течение, как это происходит здесь в Венеции, где воды, приливая, поднимаются, а, отливая опускаются; это имеет место в конце ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 299 заливов, простирающихся с запада на восток и имеющих отлогие берега, по которым вода при подъеме имеет возможность разлиться; там же, где путь заграждается горами или высокими плотинами, вода поднимается и опускается без поступательного движения. Набегают воды и отбегают, .не меняя своего уровня, в средних частях моря, как то особенно заметно у Мессинского маяка между Сциллой и Харибдой, где течение крайне быстро благодаря узости пролива. Но и в открытом море, и у расположенных в нем островов — Балеарских, Корсики, Сардинии, Эльбы, Сицилии, со стороны, направленной к Африканскому берегу, Мальты, Кандии и т. д., изменения высоты воды совершенно незначительны, изменения же течения весьма заметны, особенно там, где море между островами или островом и материком образует узкие проливы. Таковы эти немногие истинные и достоверные явления, которые, как мне кажется, даже если бы ничего другого не наблюдалось, с достаточной вероятностью побудят всякого, кто желает держаться в границах естественных объяснений, допустить подвижность Земли. В самом деле, желать сохранить неподвижным бассейн Средиземного моря и заставлять содержащуюся в нем воду производить движения, какие она производит, — это превосходит мое воображение, как, пожалуй, и воображение всякого другого, кто не скользит по поверхности предмета, а пытается проникнуть глубже. Симпличио. — Эти явления, синьор Сальвиати, начались не со вчерашнего дня, они стары и наблюдались бесконечное число раз, и многие пытались дать им то или другое объяснение. Так, недалеко отсюда живет объяснение прили один известный перипатетик, который дает новое объяснение причины, баемоеОТодаим* ?<> почерпнутое из одного текста Аристотеля, неправильно понимавшегося временным филосо- его толкователями; он выводит из этого текста, что действительная причина таких движений лежит в различии глубины морей. Воды более глубоких мест благодаря большему своему объему, а потому и большему весу, вытесняют воды меньших глубин, которые, будучи подняты, стремятся опуститься; и от этой непрестанной борьбы происходят приливы и отливы. Далее, очень многие приписывают это явление Луне; они говорят, что Луна имеет особую власть над водой. Еще недавно некий пре- причина приливов лат опубликовал трактат, в котором говорит, что Луна, странствуя по 2радато1?ВприпадыМ небу, притягивает и поднимает к себе водяной бугор, который идет, не- вается луне, прерывно за ней следуя, так, что море всегда высоко в той части, которая расположена под Луной; так как, однако, прилив возвращается и тогда, когда последняя находится под горизонтом, то он говорит, что для объяснения этого явления нельзя найти ничего иного, кроме того, что Луна не только сама по природе обладает такой способностью, но может и переносить ее в этом случае на противоположный знак Зодиака. Другие, как вам вероятно известно, полагают, что Луна способна своей умеренной теплотой разрежать воду, которая, разрежаясь, поднимается. Нет недостатка ? другаеМпер1пате- И В ТаКИХ, КТО1... тики объясняют Сагредо. — Пожалуйста, не распространяйтесь далее, синьор Сим- умереннойИ тепло* пличио. Мне кажется, не стоит тратить время и труд на изложение та- той луны- ких мнений, а тем более на их опровержение. Если бы вы согласились с одним из таких легкомысленных объяснений, это не сделало бы чести вашему рассудку, а мы знаем, что вы рассуждаете достаточно трезво. Сальвиати. — Я немного более флегматичен, чем вы, синьор Сагредо, и все же потрачу с полсотни слов ради синьора Симпличио, если только он думает, что в изложенных им взглядах есть хоть капля вероятности. Я возражаю на это: воды, синьор Симпличио, у которых наружная указания на несо- поверхность расположена выше, вытесняют те, которые находятся под пТиТоедимы?объяс^ ними и ниже их; но этого не делают воды, имеющие под собой большую нений происхожде- глубину; а после того, как более высоко расположенные воды вытеснят ния приливов и отливов. 300 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА более низкие, все успокаивается и приходит в равновесие. Ваш перипатетик должен утверждать, будто у всех озер мира, находящихся в покое, и у всех морей; в которых не замечается прилива и отлива, дно совершенно ровное; а я всегда имел наивность думать, что, даже без измерения глубины, выступающие из воды острова можно считать достаточным ука-. Острова являются занием на неровность дна. Вашему прелату вы могли бы сказать, что Луна признаками неро А А вностей морского ежедневно проходит над всем средиземным морем, не поднимая воды даа- нигде, кроме его крайней восточной части и нашего венецианского залива. Тем же, кто говорит об умеренной теплоте, способной поднять воду, предложите поставить на огонь наполненный водой котел и держать в нем правую руку до тех пор, пока вода не поднимется от теплоты хотя бы на один палец; тогда пусть они ее вынут и пишут о вздымании морей. Или попросите их, по крайней мере, объяснить, каким образом Луна разрежает одну определенную часть воды, не затрагивая остальной, например ганастроении^ B°B& Венеции, а не Анконы, Неаполя или Генуи. Приходится признать тур. существование поэтически одаренных натур двух видов: одни искусны и способны сочинять басни, другие склонны и расположены им верить. Симпличио. — Я не думаю, чтобы кто-нибудь верил басням, признавая их за таковые. Что касается многочисленных мнений о причинах прилива и отлива, то, поскольку я знаю, что каждое явление имеет только одну первичную, истинную причину; я прекрасно понимаю и убежден, что самое большее только одно из них может быть истинным, а все остальное — басни. Весьма возможно, что истинное объяснение не находится среди тех, которые были до сих пор приведены; я даже думаю, что это так и есть, ибо странным было бы, если бы истина не обладала достаточ- ко?светИСтооаон не ным светом» который выделил бы ее среди мрака стольких заблуждений. может остаться не- Скажу, однако, с полной откровенностью, допускаемой между нами, темяотыНШошибо^ что вводить движение Земли и делать его причиной прилива и отлива кажется мне объяснением не менее фантастическим, чем множество других мною слышанных, и если мне не будут представлены основания, более согласные с природой вещей, я без колебания буду думать, что это явление сверхестественное и потому чудесное и непостижимое для ума человеческого, как и многое другое, непосредственно зависящее от всемогущей десницы божией. Сальвиати. — Вы рассуждаете весьма осторожно и в согласии с учением Аристотеля, который, как вы знаете, в начале своих механиче- в^ет^Тдоотылшта" ских пР°блем относит к чудесам все вещи, причины которых сокрыты; кие явления, при- но не думаю, чтобы истинная причина прилива и отлива относилась к об- чины известны. не~ ласти непостижимого. Думать так у нас нет иного повода, кроме того, что, как вы видите, среди тех причин, которые до сих пор приводились как истинные, нет ни одной, которая, к каким бы натяжкам ни прибегать, могла бы производить подобные действия. Ни лунным, ни солнечным светом, ни умеренной теплотой, ни различием глубины нельзя искусственно заставить воду, заключенную в неподвижном сосуде, набегать и отбегать, в одном месте подниматься или опускаться, в другом нет. Но приводя сосуд в движение, совершенно просто и без всяких ухищрений, я могу в точности воспроизвести все те явления, которые наблюдаются в морских водах. Так зачем же вам отказываться от этой причины и прибегать к чуду? Симпличио. — Я собираюсь прибегнуть к чуду, если вы не отклоните меня от этого указанием каких-либо естественных причин, кроме движения морских водоемов, так как я знаю, что водоемы эти не движутся, поскольку весь шар земной по природе неподвижен. Сальвиати. — Но не думаете ли вы, что земной шар сверхестествен- ным образом, т. е. благодаря всемогуществу божию, мог бы быть приведен в движение? Симпличио.— Кто может в этом сомневаться? ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 301 Сальвиати. — В таком случае, синьор Симпличио, если для объяснения приливов и отливов нам необходимо ввести чудо, заставим чудесным образом двигаться Землю, от движения которой естественным образом произойдет движение морей; и это явление будет настолько более простым и, скажем, естественным по отношению к чудесам, насколько сообщить шару вращение (чему мы видим столько примеров) легче, нежели заставить огромную массу воды передвигаться вперед и назад, то быстрее, то медленнее, подниматься и опускаться, где больше, где меньше, а где и оставаться на. одном уровне, причем все эти различия происходят в одном и том же содержащем ее водоеме; не говорю уже о том, что у вас множество различных чудес, а здесь — одно единственное. Прибавьте к этому, что чудесное движение воды делает необходимым другое чудо — сохранение Земли неподвижной под ударами воды, стремящейся заставить ее податься то в ту, то в другую сторону, если она не будет удерживаться чудесным образом. Сагредо. — Прошу вас, синьор Симпличио, повременим немного выносить р