, на первый взгляд столь веское, я отвечу следующее: правильно, что воздух более тонок и более легок вввр^ения^п^тив и благодаря своей легкости менее привязан к Земле, чем вода, гораздо движения вемного более тяжелая и массивная; но ложно заключение, которое вы делаете из шара* этой предпосылки, а именно, что благодаря такой своей легкости, тонкости и меньшей связанности с Землей воздух менее подчинен необходимости следовать за движением · Земли, почему для нас, участвующих в этом движении,такое его неподчинение должно стать явными ощутимым. На самом деле получается совершенно обратное. Если вы помните, причина прилива и отлива воды, найденная нами, заключается в том, что вода не следует за неравномерным движением заключающего ее сосуда* но удерживает ранее усвоенную скорость, не уменьшая и не увеличщая ее точно в той мере, в какой она нарастает или убывает в сосуде. Поскольку, следовательно, сопротивление новому приросту или уменьшению ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 311 движения заключается в сохранении и продолжении ранее усвоенного импульса, движущееся тело, которое более способно сохранять свое движение, будет также более пригодным для обнаружения получающегося при этом эффекта. Насколько вода предрасположена к сохранению раз начавшегося волнения, хотя бы причина, его вызвавшая, и прекратилась, показывает нам пример моря, приведенного в движение стремительными ветрами; хотя воздух успокоился и ветер стих, волны морские еще долгое время остаются в движении, как прекрасно поет священный поэт: «Как высокая волна Эгейского моря...» и т. д. Такое продолжение движения зависит от тяжести воды, ибо, как было сказано ранее, легкие тела поддаются движению гораздо легче, чем тела более тяжелые, но зато они менее способны сохранять запечатленное в них движение по прекращении причины движения. Поэтому воздух, сам по себе чрезвычайно тонкий и легкий, в высшей степени податлив к движению любой самой малой силой, но вместе с тем наименее способен сохранять движение при исчезновении движущей силы. Поэтому относительно воздуха, окружающего земной шар, я сказал бы, что он не менее воды должен увлекаться круговращением, в особенности в той части, которая содержится в сосудах, каковыми сосудами являются равнины, окруженные горами; относительно этой его части мы с гораздо бблыпим основанием можем утверждать, что она вращается, увлекаемая неровностью Земли, чем относительно верхней, что она увлекаема небесным движением, как утверждаете вы, перипатетики. То, что сейчас мною сказано, кажется мне достаточно основательным ответом на возражение синьора Симпличио. Но я хочу новым возражением и новым доводом, основанным на одном удивительном опыте, дать ему еще большее удовлетворение, а синьору Сагредо новое подтверждение подвижности земного шара. Я сказал, что воздух, в особенности та его часть, которая не поднимается над вершинами высоких гор, уносится благодаря неровности земной поверхности круговращением Земли; отсюда, повидимому, вытекает, что если бы поверхность Земли была совершенно ровной и гладкой, то -отсутствовала бы причина, заставляющая ее увлекать за собой воздух гота по крайней мере увлекать его за собой так равномерно. Но поверхность нашего шара не вся холмиста и неровна; на ней есть огромные площади совершенно гладкие, а именно поверхности обширных морей, которые, будучи к тому же весьма удалены от вершин окружающих гор, очевидно, не способны увлекать за собой лежащий над ними воздух; а если они не увлекают его, то, следовательно, в этих местах должно наблюдаться то, что отсюда вытекает. Симпличио. — Это же самое затруднение и я хотел отметить; оно кажется мне весьма веским. Сальвиати. — Замечание совершенно правильное; таким образом выходит, синьор Симпличио, что, не ощущая в воздухе того, что должно было бы иметь место, если бы земной шар вращался, вы доказываете этим его неподвижность. Но если то, что, как вам кажется, необходимо должно было бы ощущаться, на самом деле на опыте ощущается, примете ли вы это за признак и достаточно веское доказательство в пользу подвижности земного шара? Симпличио. — В этом случае вы должны обращаться не ко мне одному, ибо, если бы это было так, то причина, от меня скрытая,- может быть известна другим. Сальвиати. — Играя с вами, никогда не имеешь шансов на выигрыш, а всегда только на проигрыш, а потому лучше совсем не играть. Для того чтобы не вводить третьего игрока, я пойду дальше. Мы только что сказали, и я повторяю это с некоторым добавлением, что воздух как тело тонкое и текучее, не соединенное прочно с Землей, повидимому, не имел бы Вода способна сохранять приобретенный импульс лучше, чем воздух. Тела меньшего веса могут быть легче приведены в движение, но менее способны сохранять приобретенное дви- Скорее можно допустить, что атмосфера приводится в движение неровностями томной поверхности, нежели движением неба. Подтверждение вращения Земли новым аргументом, почерпнутым ив явлений, совершающихся в атмосфере. 312 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА Ближайшая к Земле часть атмосферы, полная испарений, принимает участие в ее движении. Под тропиками ветер дует постоянно на вапад. Путь в Вест-Индию легок, возвращение же трудно. Ветры с суши производят морские волнения. Другое атмосферное явление, свидетельствующее в польву движения Земли. необходимости подчиняться ее движению, если бы неровность эемной поверхности не захватывала с собой прилегающую к ней часть, не намного превосходящую наибольшую высоту гор. Эта часть воздуха должна будет тем менее противиться земному обращению, чем более она будет наполнена парами, дымом, испарениями, т. е. такими веществами, которые причастны свойствам Земли и, следовательно, по самой своей природе склонны к тому же движению. Но там, где отсутствуют причины движения, иными словами, где на поверхности земного шара находятся большие ровные пространства и где меньше примесь земных испарений, там исчезает частично причина, благодаря которой окружающий воздух должен полностью подчиняться увлекающему действию земного обращения; таким образом, в подобных местах вследствие того, что Земля обращается к востоку, следовало бы постоянно ощущать движение воздуха, дующего с востока на запад, и такое дуновение должно быть ощутительнее там, где круговращение шара более быстро, именно, в местах, удаленных от полюсов и лежащих ближе к наибольшему кругу суточного обращения. И de facto опыт во многом подкрепляет это философское рассуждение, поскольку в обширных морях и частях их, удаленных от суши и расположенных в жаркой зоне, заключенной между тропиками, где отсутствуют также и земные испарения, ощущается постоянный ветер, дующий с востока с таким упорством, что корабли, пользуясь им, благополучно доплывают до Вест-Индии, а оттуда, оставляя Мексиканские берега, совершают при таких же благоприятных условиях плавание через Тихий океан до Индии — восточной по отношению к нам и западной для них 9. Наоборот, плавание обратно на восток труднее и ненадежнее и никоим образом не может совершаться по тем же самым путям; приходится больше держаться берегов в поисках других ветров, так сказать, случайных, беспорядочных, вызываемых другими причинами, постоянными свидетелями которых являемся мы, живущие на суше; для возникновения таких ветров имеется много различных причин, приводить которые здесь излишне. Эти случайные ветры дуют безразлично с разных концов Земли, возмущают моря, удаленные от экватора и окруженные неровностями земной поверхности, иначе гвворя, подвергающиеся возмущениям воздуха, и нарушают этим то первичное движение, которое, не будь этих случайных помех, всегда должно было бы ощущаться в особенности на море. Теперь вы видите, сколь чудесным образом явления, наблюдаемые в воде и в воздухе, согласуются с наблюдениями небесных тел, подтверждая подвижность нашего земного шара. Сагредо. — Хочется и мне напоследок сообщить об одном факте, кажется, вам неизвестном, который также служит подтверждением того же вывода. Вы, синьор Сальвиати, указали на то явление, с которым встречаются плавающие под тропиками, — подразумеваю неизменное постоянство ветра, дующего с востока, о котором я слышал от человека, много раз совершавшего это путешествие; заслуживает быть отмеченным, что, как я знаю, моряки называют его даже не ветром, а другим именем, каким — сейчас не припомню, указывающим, быть может, на его характер, столь постоянный и устойчивый, что, встретив его, моряки закрепляют шкоты и другую снасть от парусов, не имея более нужды ее касаться, ибо даже во время сна они с уверенностью продолжают свой путь. И вот этот постоянный ветер познается, как таковой, в силу своего непрерывного действия, ибо, если бы он был прерываем другими ветрами, то нельзя было бы распознать его действия, своеобразного и отличного от других. Из этого я хочу сделать такой вывод: может быть, и наше Средиземное море причастно тому же явлению, хотя последнее и не воспринимается в качестве такового, так как часто изменяется под влиянием других привходящих ветров. И я говорю это не без оснований, а исходя из весьма ве- ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 313 роятных предположений, подсказанных мне тем, что я имел случай узнать во время путешествия, совершенного мною в Сирию в качестве консула своего государства в Алеппо. Ведя особый список и дневник судов, приб