какую угодно цену: это — перламутр; при обработке ему придают разные фор- перламутр спосо- мы, но даже когда он сведен к исключительной гладкости, все же для гла- димым ДРнеодинако- за он кажется настолько разнообразно вогнутым и выпуклым в различ- вост™и лу!шрхно ных частях, что лишь наощупь можно убедиться в его ровности. Сальвиати. — Поистине прекрасная мысль; и что не было сделано до сих пор, должно быть сделано в другой раз; и если приводились как пример другие драгоценные камни и хрусталь, не имеющие ничего общего с иллюзиями перламутра, то хорошо будет привести и его. Однако, не желая никого лишать возможности найти подходящий ответ, я пока умолчу о нем и попытаюсь только устранить сейчас возражения, выдвинутые синьором Симпличио. Я говорю, что ваше объяснение имеет слишком общий характер, и так как вы не применяете его последовательно ко всем явлениям, наблюдаемым на Луне и принуждающим меня и других считать ее гористой, то я не думаю, чтобы вы могли найти много людей, готовых удовлетвориться таким учением; я думаю также, что ни вы, ни сам автор не найдут в нем большего успокоения, чем в любом другом, далеком от вашего мнения. Из многих и многих различных явлений, кото- стя^лунь^^ел^ рые каждый вечер наблюдаются во время прохождения Луны, вы ни од- 8Я подражать при ного не сможете воспроизвести, сделав по своему усмотрению шар с глад- меюеЩ\рю№юой кой поверхностью из более или менее прозрачных и непрозрачных частей, и Нм?терии!1Н0Й 78 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА Различные виды Луны доступны подражанию любой непрозрачной материей. Различные явления, которыми доказывается гористость Луны. Ночью Луна кажется более сияющей, чем днем. Луна, видимая днем, подобна облачку. тогда как, обратно этому, из любой прочной и непросвечивающей материи можно сделать такие шары, которые одними только возвышенностями и углублениями при различном освещении представят в точности те самые виды и изменения, которые ежечасно наблюдаются на Луне. На них вы увидите очень яркие склоны возвышенностей, обращенные к свету Солнца, а за ними — отброшенные совершенно темные тени; вы увидите их большими или меньшими в зависимости от того, насколько эти возвышенности оказываются удаленными от границы, отделяющей освещенную часть Луны от затененной; вы увидите самый этот край и границу неравномерно протянувшейся, какою она должна была бы быть, если бы шар был гладким, но извилистой и зубчатой; вы увидите по другую сторону этой границы, в затененной части, много освещенных возвышенностей, стоящих отдельно от остального, уже освещенного пространства; вы увидите, что в зависимости от того, как повышается освещение, названные тени все время уменьшаются, пока не исчезают вовсе, так что не видно ни одной из них, когда вся полусфера освещена; и обратно этому, когда свет переходит к другой стороне лунной полусферы, вы узнаете те же самые возвышенности, какие наблюдали раньше, и видите, что проекции их теней делаются противоположными и растут; ничего из этого, я снова повторяю вам, вы не сможете представить мне вашей прозрачностью и непрозрачностью. Сагредо. — За исключением одного, чему все же можно подражать, — полнолуния, так как тогда все освещено и не видно ни теней, ни прочих изменений, происходящих от возвышенностей и впадин. Но, пожалуйста, синьор Сальвиати, не теряйте больше времени на эту частность, так как всякого, кто имел терпение производить наблюдения в течение одного или двух лунных месяцев и не убедился в этой очевиднейшей истине, нужно считать совершенно лишенным разума; а к чему с подобными людьми напрасно тратить время и слова? Симпличио. — Действительно, я не производил этих наблюдений, так как у меня не было ни любознательности, ни такого инструмента, при помощи которого их можно произвести, но в будущем я хочу заняться ими; пока же мы можем оставить этот вопрос нерешенным и перейти к следующему пункту, занявшись доводами, в силу которых вы считаете, что Земля может отражать свет Солнца не менее сильно, чем Луна, тогда как мне Земля кажется настолько темной и непрозрачной, что подобное явление представляется совершенно невозможным. Сальвиати. — Причина, в силу которой вы считаете Землю неспособной освещать, совершенно не та, синьор Симпличио. Но хорошо ли будет, если я проникну в суть ваших рассуждений лучше, чем вы сами? Симпличио. — Хорошо или плохо я рассуждаю, это, может быть, вы знаете лучше меня; но, хорошо ли, плохо ли я рассуждаю, я никогда не поверю, чтобы вы могли лучше меня проникнуть в суть моих рассуждений. Сальвиати. — И все же я вас заставлю этому поверить. Скажите мне: если Луна почти что полная, так что ее можно видеть и днем, и среди ночи, то когда она кажется вам более яркой — днем или ночью? Симпличио. — Ночью, без всякого сомнения; и мне кажется, что Луна подражает тому столбу из облаков и огня, который сопровождал сынов израилевых: при Солнце он имел вид облачка, ночью же ярко светился. Так и я наблюдал иногда Луну днем среди облаков, и она была так же белесовата, как и они; ночью же она очень ярко светила. Сальвиати. — Так что, если бы вам никогда не случалось видеть Луну иначе, как только днем, вы считали бы ее не ярче того облачка? Симпличио. — В этом я совершенно уверен. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ 79 Сальвиати. — Скажите мне теперь: думаете ли вы, что Луна действительно более блестяща ночью, чем днем, или же что она кажется более блестящей в силу какого-нибудь обстоятельства? Симпличио. — Я думаю, что в действительности Луна сама по себе сияет днем так же, как и ночью; но ночью свет ее кажется бблыпим, так как тогда мы видим ее на темном фоне неба; а днем, когда все окружающее очень светло, она лишь немного превосходит фон по свету и представляется нам менее блестящей. Сальвиати. — Теперь скажите мне: видели ли вы когда-нибудь среди ночи земной шар освещенным Солнцем? Симпличио. — Такой вопрос, мне кажется, можно задать только в шутку или же тому, кого принимают за совершенного глупца. Сальвиати. — Совсем нет, я считаю вас человеком очень разумным и задаю вопрос всерьез; поэтому отвечайте же, а если потом вам покажется, что я говорю не относящееся к делу, то я готов буду признать глупцом себя; ведь гораздо глупее тот, кто глупо спрашивает, чем тот, кого спрашивают. Симпличио. — Если, значит, вы не считаете меня совершенным простаком, то учтите, что я вам должен ответить, а именно: невозможно для находящегося на Земле, — а таковы именно мы, — видеть ночью ту часть Земли, где день, т. е. куда падает свет Солнца. Сальвиати. — Значит, вам никогда не приходилось видеть Землю освещенной иначе, как только днем, а Луну вы видите сияющей на небе даже самой глубокой ночью; это, синьор Симпличио, и является причиной, заставляющей вас думать, что Земля не сияет, как Луна; ведь если бы вы могли видеть Землю освещенной, сами находясь в это время в темном, как у нас ночью, месте, то вы увидели бы ее сияющей больше Луны. Итак, если вы хотите чтобы сравнение протекало правильно, то нужно проводить параллель между светом Земли и светом Луны, видимой днем, а не ночью, так как нам не приходится видеть Землю освещенной иначе, как только днем. Разве не так? Симпличио. — Конечно, так. Сальвиати. — А раз вы сами уже признались, что видели Луну днем среди белесоватых облачков и чрезвычайно похожей по виду на одно из них, то вы прежде всего должны будете признать, что эти облачка, — Облака способны е> <~ освещаться Солн- а их-то материя, безусловно, элементарна, — способны воспринимать цем не меньше такое же освещение, как и Луна, и даже еще большее; вам стоит только луны, воскресить в воображении виденные вами иногда огромнейшие облака, совершенно белые, как снег; нельзя сомневаться, что если бы одно из таких облаков могло сохраниться столь же светоносным среди глубокой ночи, то оно осветило бы окрестные места больше, чем сто Лун. Значит, если бы мы были уверены, что Земля освещается Солнцем наравне с этими облачками, то не оставалось бы сомнения, что она сияет не меньше Луны. Но всякое сомнение прекращается, раз мы видим, как те же самые облака в отсутствии Солнца остаются ночью такими же темными, как и Земля; и даже больше того, нет никого из нас, кому не случалось бы видеть много раз низкие и далекие облака и сомневаться,— облака это или горы: очевидный признак того, что горы не менее светоносны, чем эти облака. Сагредо. — Но к чему еще другие рассуждения? Вон там наверху Луна, а вот здесь — высокая стена, освещенная Солнцем; отступите сюда так, чтобы Луна была видна рядом со стеной. Смотрите теперь, что цеСместенаапо орав- кажется вам светлее? Разве вы не видите, что если где и есть преимуще- блестит не ^ень* ство, то оно у стены? Солнце ударяет в эту стену; отсюда оно отражается ше ее. на стены зала, от них оно отражается в эту комнату, так что в нее оно при- ^Jb™6 отражение ходит третьим отражением; во всяком случае, я уверен, что в комнате солнечного света больше света, чем если бы туда прямо доходил свет Луны. ^вое^от луныТ 80 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА Симпличио. — О, этого я не думаю, так как свет Луны, в особенности, когда она полная, освещает очень сильно. Сагредо. — Он кажется сильным из-за мрака окружающих темных мест, но абсолютно он невелик и меньше света сумерек через полчаса свет луны ела- после захода Солнца; это ясно, так как только тогда вы начинаете разли- бее света сумерек. чать на Земле тени тел, освеще