Немало хлопот доставляли «папе малому» и переданные ГПУ дворцы, виллы и курортные дачи, находившиеся в Грузии. В них нужно было разместить ответственных лиц, обслуживающий персонал, охрану — внутреннюю и зональную. Создать подсобные хозяйства с садами, парниками, животноводческими и птицеводческими фермами, чтобы при появлении «его величества» генсека кулинары — мастера кавказской кухни — имели возможность подавать к столу деликатесы первой свежести.
И это при условии, что администрация этих дворцов, вилл и дач, находящихся круглый год на полном государственном обеспечении и в мобилизационной готовности, не ведала, когда и куда заблагорассудится Сталину и его друзьям-соратникам явиться на отдых. Причём члены семьи вождя, дети, родственники проводили в этих здравницах целое лето вместе с нянями, обслугой и кремлёвскими охранниками.
Естественно, всеми этими райскими благами пользовался и сам Берия, который умел позаботиться о себе и создать роскошную обстановку для собственной персоны.
Персональные машины в каждом из курортов были к его услугам. С первых дней восхождения на пост хозяина ГПУ Лаврентий Берия обеспечил себя спецпоездом с вагоном-салоном, кабинетом, спальным отделением, дорожной кухней и отдельными купейными вагонами — для охраны, обслуги и поваров.
На этом поезде он вояжировал по курортам, заезжая и в родные края, чтобы произвести «приятное» впечатление на соотечественников в Гульрипши (мингрельском селении Мерхеули, где родился и провёл раннее детство Лаврико Кукуберия).
На полустанке Гульрипши он нашёл свою любовь, если так можно назвать любовью чувства человека, не гнушавшегося первой встречной «специалисткой» древнейшей профессии с отроческих лет.
Здесь, у места стоянки спецпоезда, к грозному начальнику осмелилась обратиться с просьбой освободить арестованного брата юная красотка Нино.
Берия, который редко соглашался принимать любых просителей, выглянув в окно, похотливо залюбовался свежестью и красотой юной особы. Телохранителю было велено доставить девушку в апартаменты на колёсах.
Очарованный свежестью и молодостью девушки, Лаврентий не выпустил просительницу из салона.
Всё остальное уладили его люди, убедив родителей Нино, что им оказана великая честь, их дочь стала женой человека, с которым не может сравниться ни один из грузинских князей.
Но увлечённость Лаврентия молодой женой продлилась лишь до появления первенца.
Пресыщенный любовью, он удовлетворял свою похоть в бывших барских усадьбах, а ныне правительственных санаториях и дачах, где молоденькие, а главное, благонадёжные сёстры-хозяйки и официантки могли в любое время дня и ночи ублажить чувственного «папу малого».
Но самые большие заботы и хлопоты доставлял Берии «папа большой» во время своего долгосрочного отдыха. В такие дни ставили на уши охрану, отобранную из рослых, молчаливых мингрельских «витязей в тигровой шкуре», готовых в любую минуту ринуться исполнять сложные и ответственные поручения своего батоно (господина).
Хотя кортеж Сталина во время прогулок сопровождали личные охранники вождя, «витязи» Берии незримо охраняли весь путь его следования.
Берия знал, что к нему Сталин относится доверительно, как ни к кому другому, и не сомневается в его личной преданности. Но Лаврентий знал чрезмерную настороженность «хозяина», его склонность к инсценировкам и хотел лишний раз подчеркнуть свою верность вождю.
С этой целью он не раз умело разыгрывал сценарии готовящихся на Иосифа Виссарионовича покушений и «героически» их предотвращал.
Так, например, в дни отдыха вождя в Пицунде Берия спланировал очередной спектакль. Пригласил к себе одного из охранников, сопровождавших вождя из Москвы, и конфиденциально сообщил:
— Я располагаю сведениями о готовящемся покушении на товарища Сталина. Приняты все меры пресечения. Но необходимо взять врага внезапно, с поличным. Диверсия намечается на завтра, где-то около одиннадцати часов, когда Иосиф Виссарионович будет совершать морскую прогулку. — Лаврентий Павлович перевёл дух, продолжил: — Тебе поручается затаиться в зарослях кустарника, под старой чинарой, что в прибрежном парке. Рядом с товарищем Сталиным буду я. С берега наши люди подадут сигнал. Я пригнусь к борту, чтобы зачерпнуть воду. Тут ты и выстрелишь, это будет сигналом к действиям наших. При успешном завершении операции сам знаешь, что тебя ожидает — награды, повышение по службе. Кроме тебя, никто не должен ни о чём знать.
Отпустив доверчивого службиста, Берия вызвал черноусого, преданного ему как пёс костолома и доверительно прошептал: