— Мой любимый вариант: и то и другое. По личному опыту знаю, что случается он чаще всего. Нет, чаще всего случается что-то третье.
— П-п-поверь, именно третье. Привезут не моховиков, а просроченную салаку. Не отпиздят, а отмудохают.
Диалог CMXCVII
— Девок-красавиц видел там, а вот папируса ни одного не узрел.
— Ты всё на правильные вещи глядишь, приходя в незнакомое место, а я на повседневные.
Диалог CMXCVIII
— Мне сейчас недосуг искать аргументы об убийстве Есенина.
— Обычно это означает, что либо их нет, либо они не доказательны. Это как сказать контролёру в трамвае: билет у меня есть, но мне лень его показывать. Впрочем, я не контролёр, и мы ведём не спор, а просто вы по вашей доброте, помогаете мне рассуждать. Гипотетическим контролёром (который проверяет и мои, и ваши рассуждения) здесь является логика. И пока логика меня подталкивает к версии самоубийства.
— В моём случае это означает, что мне эта тема уже порядком надоела, моя логика-контролёр подталкивает меня к мнению противоположному, а тратить время на доказательства уже не хочется. У меня же нет цели Вас переубеждать.
Есенин убит, и это очевидно.
Диалог IM
— Прошёл год, а он так и не позвал меня замуж!
— Обещанного три года ждут.
— К тому времени я потеряю всякий интерес к замужеству…
— Вот видите! Вы в выигрыше в любом случае!
— Все в выигрыше, ведь мне даже никто ничего не обещал, а кто обещал — за тех я не пойду!
— Вот видите, вы уже в Изумрудном городе, и получили первый подарок — мудрость.
— Остались храбрость и сердце? Их же есть у меня!
— Но и это не всё! У вас остались туфельки!
— Опять вы все путаете. Туфельки в нашей жизни не главное.
— Ну, да. Главное — это вовремя щёлкнуть три раза каблуками — и тогда вы получите гринкарту, много денег и попадёте в Канзас.
Диалог M
— Отчего же столько людей, которые лучше меня знают, что я хотел сказать? Отчего же столько людей говорят, что знают, как и что я думаю? Откуда взялось столько людей, которые знают о моих душевных порывах лучше меня? Откуда они хотя бы это знают? Откуда у них этот мелкоскоп? Я вот совершенно не знаю, кто и что чувствует — хотя это моя работа, я всё время сомневаюсь в том, что я надумал, я бегаю с ворохом линеек и измерительных приборов — и всё равно обмираю каждый раз от неуверенности. Кто бы мне прислал по почте уверенность. Или хотя бы термометр для определения горячих и холодных блюд и отделения зёрен от плевел.
— Что вы хотели сказать, как вы меня сами изволили учить, совершенно неважно. Судить можно только по впечатлению. Сам факт разговора с писателем противоестественен.
Аннотация:
Человеческое общение — хитрая штука. Некоторые люди считают, что люди сейчас стали ругаться больше, другие, наоборот — что меньше. Не поймёшь — но, как ни странно, в наше время гораздо больше возможности записывать разные слова. Записывают чаще всего злые — и если люди кричат на площади, и если споры происходят в одной отдельно взятой голове. Хороший писатель Виктор Шкловский в своём «Сентиментальном путешествии» несколько раз вскрикивает: «Мне скажут, что это к делу не относится, а мне-то какое дело. Я-то должен носить всё это в душе»? Я бормочу тоже самое почти через сто лет. Книги сейчас называют хлёстко и обидно — есть такая, что так и называется: «С намерением оскорбить». Это, я считаю, не наш метод — оскорбить, ишь ты! Никакого проку в оскорблениях нет. Но, с другой стороны, как бы ты плавно ни двигался, как бы осторожно не мёл перед собою землю, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь жучка — всё, чему предназначено, произойдёт.
Поэтому под конец я всегда говорю «Извините, если кого обидел». Ну, извините, чего уж.