"Уважаемая Элен, рад приветствовать Вас, я, Безумный Доктор, приглашаю Вас к себе на прием. Мне давно не давали покоя вопросы, связанные с Вами, и я надеюсь, что на сей раз получу ответы! Какая печаль могла дать человеческому телу такую нечувствительность к холоду? Что случилось с Вами, уважаемая, такого, что вы перестали ощущать мороз, но начали петь при луне песни, от которых хочется шагнуть с края крыши? И почему именно кошки - Ваши самые преданные слушатели? Жду Вас не позже, чем через четыре дня в своём кабинете. Чтобы обмен был равноценным, я отвечу на любой Ваш вопрос честно и без утайки. До встречи!
Ваш Б. Д."
Безумец хотел было лично отдать девушке формуляр, но заметил рядом тощую серую тень на четырех лапах, которая не сводила с него огромных жёлтых глаз, словно ждала чего-то. Зверь переминался с лапы на лапу, ожидая действий мужчины. Пожав плечами, Доктор сложил формуляр в четыре раза и вручил его кошке, та схватила бумагу зубами и муркнув, унеслась в сторону края крыши.
Решив не следить за хвостатой помощницей, безумец отвернулся источника печали. Хриплая песня замолкла давно, будто сама обладательница голоса прислушалась к истории города, прошедшей через голову Доктора. Дело оставалось за малым.
Кивнув себе, Док пошел прочь. Выходя с крыши, мужчина понял, что нужно бы согреться и ждать, когда скрипнут дверные петли и загадка города почтит его своим присутствием. Если, конечно, умный зверь донесет записку куда нужно, а адресат соблаговолит ответить на вопросы. В тепле комнаты у огня печки было хорошо, спокойно, но из щелей в окнах, из темный углов, сквозь стекло и доски проскальзывала хриплая тоскливая песня. Она волновала душу, ложилась камнем на сердце, и Доктор печально вздыхал, протягивая пальцы в огню опасно близко.
До рассвета ему хотелось побыть наедине с огнем и теплом. Встреча с ночной певуньей заледенила сердце изнутри.
Элен Раш
- Мир вашему дому, Доктор. - На балконе старого кабинета, освещая тьму, появилась девушка в окружении семи кошек.
Мужчина почувствовал её присутствие еще до того, как она заговорила. Предчувствие говорило, что она придет сегодня. Но Доктор ждал, что посетительница войдет через парадную дверь, а не станет выманивать его из теплого логова.
Доктор поднялся со своего кресла, натянув очки, завернувшись в пальто не спеша отворил балконную дверь и впустил гостью обутую, как ни странно в зимние ботинки.
- Добро пожаловать, Элен. Вы сегодня одеты больше чем обычно?
Девушка подняла, на безумца, печальный отдающим неестественным мраком взгляд.
- Сегодня особенный день. Могу я расположиться здесь? - она только глазами указала на старую кушетку, стоящую вплотную к столу.
Мужчина неуверенно кивнул, радуясь тому, что не придется снова лезть на крышу. Собиралась ли она исповедаться? Девушка казалась аномальнее, чем раньше, ее фигура была сравнима с хрусталем, который готов разбиться при малейшей неосторожности, а голос с хрипотцой и затягивающий в безмерную пустоту взгляд, не давал смелости задать интересующие вопросы.
Доктору казалось, что соверши он одно неверное движение и она испарится так же, как и появилась.
Грациозно Элен опустилась на истертый заменитель кожи, подобрав легкое платье, ее теплое пальто повисло на вешалке кошачьей шкуркой. Бледные пальцы девушки сплелись, она опустила острый подбородок на руки и внимательно посмотрела на Доктора.
- Я так понимаю, вы получили моё приглашение и согласны поведать мне вашу историю. Может, чаю? - Мужчина сел в излюбленное кресло и принялся ждать. Прошло достаточно много времени, пока кошки прошлись по всему периметру комнаты и вернулись к ногам хозяйки.
Девушка рассеянно перебирала пальцами тонкую кошачью шерстку, едва заметно кивнув, она проводила горячий чайник взглядом.
- Я молчала много лет. Вы - мой первый, после долгого перерыва, и надеюсь последний собеседник.
Доктор насторожился, извечная паранойя и природное чутье подсказывали, что каждое слово гостьи на вес золота. Мужчина подался вперед, а девушка закрыв глаза устраиваясь поудобнее, в руках бережно сжимая поданную безумцем горячую чашку, начала свой рассказ.
- Вам знакомы заснеженные, высокие горы, где холод завораживает, что перестаешь его ощущать, а воздух настолько чист, что кажется вы задыхаетесь от избытка обжигающей свежести заполняющей все нутро?
Я родилась среди них, росла борясь с голодом, холодом и войной. С каждым разом ожоги были сильнее, с каждой новой потерей боль чувствовалась все меньше. Вся моя многочисленная семья полегла в схватке со смертью. Я младшая из рода похоронила всех, кто увидел этот мир раньше меня. Они ушли, любя жизнь. Я же её возненавидела.