- Девушка появилась случайно у моих дверей, - пожал плечами хозяин магазина, оправляя кружевные манжеты своей шелковой рубашки, - недели две назад, в ту сильную метель, я услышал стук в витрину моего магазина. Время было позднее, я уже закрылся, но засиделся в дальней комнате, пробовал новый кофе. Чудесная вещь, знаете ли, рекомендую. Так вот, в стекло кто-то тихо постучал. Я не придал этому особого значения, списав все на сильный ветер, который мог бросить кусок сосульки прямо в витрину, но что-то мне не давало насладиться вкусом напитка.
Зерна начали горчить, видимо совесть дала о себе знать. Мне пришлось вставать, надевать пальто, представьте мое удивление, Доктор, когда я обнаружил в сугробе эту девушку. Она лежала, завернутая в какое-то тряпье, словно чья-то брошенная игрушка. Признаюсь честно, с первого взгляда я принял ее за куклу, которую весьма искусно выполнил мастер. Но, присмотревшись, я осознал, что перед моим порогом замерзает живой человек. Какой был бы удар по репутации, если бы она умерла прямо у дверей? Мне пришлось занести бедняжку в тепло, подождать, пока она придет в себя и дать ей самого лучшего чая из моей коллекции, который, по легенде, может оживить даже мертвого. Девушка пришла в себя но кроме своего имени ничего не смогла припомнить. Так и осталась здесь. Она прекрасно справляется со своей работой, однако, подходить к таким тонким материям, как чай и кофе нужно с душой, а у Элль, кажется, ее нет вовсе. Потому смешиваю все я сам, ей доверяю лишь второстепенную работу. Вас она заинтересовала?
- В каком-то смысле да, мой друг, - проговорил Доктор, наблюдая, как девушка механическими движениями стирает несуществующую пыль с чистых вместилищ таинственных трав и кореньев, - я задержусь не на долго?
- Как пожелаете, - кивнул Нуар и мгновенно занялся своими делами, - ваш заказ стоит на прилавке.
Кивнув, безумец вытащил из кармана формуляр и перо, которое словно примагнитилось к желтоватой бумаге, заливая ее чернильной кровью.
"Здравствуйте, мадмуазель Элль, я, Безумный Доктор, приглашаю Вас к себе на прием! Глядя на Ваше поведение я подумал, что лишь человек без души может выглядеть столь отстранённо и столь занимательно. Меня бы хотелось узнать Ваш секрет. От чего Вы столь холодны? Каким образом умудрились не заболеть в ту роковую ночь? Как появились у порога моего знакомого? И почему Ваше отражение не всегда послушно Вам? Я готов пойти навстречу и ответить на любой Ваш вопрос, в обмен на информацию. Жду Вас не позже, чем через четыре дня у меня в кабинете. С уважением, Б. Д."
Доктор сложил формуляр в пять раз, завернул его в некрупную купюру и, подхватив покупки, подошёл к девушке.
- Это вам за труды, - сказал безумец, вкладывая купюру в миниатюрную ладонь, холодную, как мрамор.
Через двадцать минут в каморке Доктора пахло шиповником и апельсином, он наслаждался согревающим напитком и пытался унять нетерпение перед очередной встречей. Он знал, что девушка обязательно навестит старую комнату, в которой затаился безумец.
Личный демон
В дверь робко постучали, словно поскребся котенок, Доктор не сразу услышал, а, оторвавшись от бумаг, сам открыл. На пороге стояла девушка в закрытом платье и теплой меховой накидке. Она молча кивнула Доктору и прошла в кабинет, устроившись на кушетке. Взгляд ее, как всегда пустой, прятался в складках одежды, словно осматриваться вокруг было преступлением. Поставив на стол чашку согревающего чая для гостьи безумец внимательно присмотрелся к ее рукам, которые теребили пустую рамку от карманного зеркала. Гостья вдруг встрепенулась, как заводная кукла, которую включили, и без приветствия начала свой рассказ.
- Вы знаете, что происходит с музыкой, когда выдраны струны, Доктор? С душой, когда она заколочена в ящик из грубых необтесанных досок? Вы любите диафильмы, доктор? Я любила. В детстве. Могла часами крутить ленту, повесив на спинках двух стульев белую простынь. Картинки оживали, озвучивались, и я уносилась далеко за пределы комнаты. Пока мама не заходила с требованием заняться чем-то существенным.
Кадр.
Девочка просыпается с солнцем и выбегает на улицу, чтобы поцеловаться с росой, погладить улиток по спиралькам-домикам, броситься на траву, раскинув руки, и глядеть в небо, позволив зелёным стебелькам щекотать босые ноги. Над ней возвышается мать, говорит, что в этот час нужно быть в постели. Что нормальные люди спят. Что если соседи, не приведи господь, заметят её чудачества, скажут, что она больна.