Я была не против. Я любила его книги. С того дня он постепенно терял все нити жизни, пока не нашел свою смерть. Самую, пожалуй, отвратительную на свете. Я видела его тело, хотя Чак пытался не пустить меня в тот чертов сарай. Он был готов надеть на меня наручники, натянуть на голову мешок, лишь бы я не видела того, что с ним сделали. Спасибо вам, Доктор, - она очень зло взглянула на безумца и сжала рукоять пистолета, но откинулась обратно на спинку жесткого стула, расслабившись, и продолжила рассказ, - он погиб. Я осталась жить. Все, что еще теплилось во мне, сосредоточилось на Лугате. Моя бедная девочка побледнела, но стойко держала удар. Я даже не знаю, кто из нас больше любил Рэма - я или она.
Но Гаты тоже нет теперь. Она была найдена растерзанной три дня назад. Она убита вами, безжалостным безумным ученым! Единственный свет, который озарял мою жизнь, единственная частица любви исчезла среди крови. И рядом не было Чака, который мог бы мен не пустить туда, рядом не было Рэма, который бы меня обнял! Вы отняли у меня всех, Доктор, всех, кого я любила... - казалось, что с каждым словом исчезает образ женщины, уступая место тому самому ангелу из стали с огненным мечом, о котором детектив говорила в самом начале своей истории.
- Кое-кто знает, что история вашего безумия идет из детства и вам, наверно, можно было бы посочувствовать. Но только не с моим сломанным старым механизмом вместо сердца, в котором ржавые клапаны еще позволяют густой крови падать в дырявые желудочки, вам сострадать. Мое сердце вас ненавидит и еле бьется из-за вас. Эн-Мари действительно ангел, вы верно подметили. - Тихо проговорила Алекс, кося на молчаливого собеседника. Доктор лишь прикрыл глаза опухшими от бессонницы и дыма веками, он явно ничему не удивлялся. - Да, я была на похоронах, и у нас есть копия вашей записки. Не спрашивайте откуда. Но, уверяю вас, могилу осквернять мы не имели ни желания, ни права. Вы отвратительны мне. Эн-Мари успела рассказать мне вашу историю, ведь я была другом семьи Громмер и хорошим товарищем ее отца. Я знаю правду. Вы не сможете убить меня, доктор Морт, закон раздавит вас, ведь сейчас у вас ни алиби, ни свидетелей. Даже если здесь найдут мой обезображенный труп, то вас, Доктор, ждет смертная казнь и пусть ваша душа катится в Ад!
Хриплый голос смешался с сигаретный дымом, в нем слышались торжествующие нотки, отдающие безумием не меньше, чем слова Доктора. Мужчина лишь улыбнулся, ощущая узнавание того самого состояния одержимостью идеей. Мысленно он прописал мисс Колд успокоительные, но знал, что они детективу не понадобятся.
- Шрамы - отголоски моральной боли, которую я хотела загасить физической. Знаете, мистер Морт, - женщина потушила сигарету рядом со своей рукой об столешницу, - мозг воспринимает, как опасность, только боль физическую. Чувствуя ее, он начинает нас жалеть и пытается найти выход, избежать боли, не дать телу умереть. Моральную боль он оставляет сердцу, которое, к сожалению, с ней справиться не может.
Мистер Морт, у меня есть улики. Мистер Морт, я отомщу вам за чужие смерти. И, мистер Морт, - она сделала глубокую, но короткую паузу, - я знаю о ваших книгах. Тех самых, что дал вам ректор, а также знаю примерно, что в них написано. В вашем деле все по полочкам, и оно у меня, ваши сопливые, издевательские открытки и письма в моих руках, а ваша наивность мне смешна. Я опросила их всех, кто был у вас на приеме, я знаю, кто и где работает, спасибо дорогой Эн. Вы больше не ускользнете, достопочтенный Доктор. И не думаю, что у вас получится порвать мое кружево из фактов.
Она упивалась речью, точно фурия злобой, стул был отодвинут прочь, рука с новой сигаретой летала, от никотинового убийцы во все стороны летел горячий пепел и дым. Фигура Доктора совершенно исчезла в густом сумраке, лишившись подсветки тлеющим уголком. Казалось, детектив переживает момент триумфа, но внезапно она замерла, будто насторожившаяся птица.
- Но мне не ясно одно, - продолжила она после паузы, последовавшей за вердиктом, - как вы убиваете своих жертв? Зачем вам их органы? Возможно, я уже частично догадалась. И могу ли я теперь назвать вас современным Франкенштейном? Столь же гениальным, жестоким... слепым? - В темноте, казалось, светились яростным огнем ее глаза, впиваясь в черную бездну в поисках равнодушных глаз Доктора. Она искала ответ.