Любая удлиненная частица состояла из нечетного числа индивидуальных фермионов, сохранявших первые два фермионных свойства, а также, возможно, из некоторого числа бозонов: на их присутствие указывал рисунок сдвига фазы при вращении частиц. После первого и второго поворотов удлиненная частица с последовательностью червоточин «фермион-бозон-фермион-фермион» обретала бы фазовое рассогласование, возвращаясь к кажущимся свойствам простого фермиона. Третий поворот, однако, немедленно вернул бы ей прежнюю фазу. Последовательности поворотов позволяли исследовать все более глубокие слои структуры червоточины: для каждого индивидуального фермиона в цепочке на восстановление фазы частицы потреблялись два акта вращения, а для каждого индивидуального бозона хватало одного. Когда Орландо попросил разъяснить ему суть процесса, а Ятима в ответ обрушила на него ливень концепций теории групп и топологии, он взмолился о пощаде и быстро подыскал трехмерную аналогию: все равно что съезжать в червоточину частицы по перилам винтовой лестницы. Иногда после полного оборота кручение перил переворачивает тебя вверх ногами, и прежде чем обрести нормальную ориентацию в пространстве, нужно преодолеть еще один правосторонний виток. А бывает так, что после одного левозакрученного участка все выглядит как обычно.
Наномашины заканчивали работу: оставалось подключить систему нейтронного излучателя и детекторы к общей сети. Ятима подумала, не связаться ли с Бланкой. Они как-то раз пересеклись, но вольтерьянский клон не проявил ни малейшего интереса к работам погибшей фомальгаутской близняшки. Бланка отказалась и от Воплощения — а почти все в Диаспоре по прибытии обзаводились плотницким эквивалентом. В результате оно-на стала до некоторой степени изгоем. Синклер бы, наверное, с радостью принял участие в эксперименте, но его надо будет дожидаться дважды по восемьдесят два года: к Диаспоре он не присоединился.
Ятима ткнула пальцем в переключатель на источнике нейтронов. Конечно, это был символьный объект, созданный окружением по егоё прихоти, привитый к виртуальной отрисовке аппаратуры, но, повернув его, онона бы послала сигнал Лилипутской Базе — и те запустили бы в установку первый нейтрон.
— Не изволишь?
Орландо колебался.
— Я и сам не знаю, на что мне надеяться. На алхимические рецепты экзотической физики? Или на тайную усладу от лицезрения твоих попыток выкрутиться из всей этой авантюры — в случае провала?
Ятима безмятежно усмехнулась.
— Насчет надежды я тебе открою один секрет — она абсолютно ни на что не влияет. Просто поверни рукоятку.
Орландо шагнул вперед и выполнил ее просьбу. Обзорный экран рядом с установкой тоже был виртуальным — и символы понеслись по нему с такой скоростью, что сигнал слился в неразборчивую рябь. Ятима ожидала увидеть короткую сигнальную последовательность с периодом в пять-шесть поворотов… или, окажись нейтроны прискорбно нормальны, всего лишь в пару. Нескольких кодовых сегментов было бы вполне достаточно, чтобы подтвердить изначальную идею. Наверное, даже Алхимики не властны были над полной длиной последовательности.
— Это отказ аппаратуры или невероятный успех? — поинтересовался Орландо.
— Невероятный успех, как я надеюсь.
Ятима откорректировала гештальт-инструкции экрана. Стартовый участок последовательности состоял из нейтронов, скользящих по фазе с повторявшимися поворотами:
- + + — + — + + + — + — + + + + — + — + — + — + + + + +…
Внизу шла расшифровка:
ФБФФББФФФБББФФФФББББ…
— Фермион, бозон, фермион, фермион, бозон, бозон… — демонстративно громко озвучил ее Орландо.
— Провалиться мне на этом месте, — сказала Ятима, — если это подделка.
— Я тебе верю.
Отсчет дошел до 126-й позиции. После этого наращивание кодового мотива прекратилось, а дальше пошло что-то куда менее понятное. Орландо с благоговейным ужасом глядел на экран.
— Это сообщение. Они оставили нам сообщение!
— Мы не можем этого утверждать.
— Это может быть эквивалентом всей полисной библиотеки. В одной-единственной нейтронной червоточине, как узелки, завязанные на веревке.
Вид у Орландо теперь был сияющий. Ятима задумалась, как справлялись с этим шоком программы Воплощения.
— Или же доказательством искусственной природы. Статистически немыслимая последовательность, которую без труда можно отличить от естественных феноменов. А раз так, то и попытаться объяснить, создав для этого новую физику. Нельзя спешить с выводами.