На его измененной сенсорной карте «коралл» казался куда более естественным, исчерпывающим образом заполнив шестнадцатимерное пространство, и сквозили в нем, как неясные тени, признаки того, что он простирается куда дальше. У Паоло не оставалось сомнений, что существо это «живое»; во всяком случае, сходство его с органической материей оказалось куда сильнее, чем у самих ковров.
Карпал заметил:
— Каждая точка этого пространства кодирует некоторый вид квазипериодической модели укладки плиток. Каждое измерение представляет какую-то ее характеристику, наподобие длины волны, хотя аналогия не вполне точна. Позиция внутри каждого измерения отражает другие свойства узора. Таким образом, локализованные системы вокруг нас на деле являются кластерами нескольких миллиардов узоров, обладающих широким набором сходных признаков в определенных диапазонах длин волн.
Они отдалились от колышущегося коралла и переместились к стайке медузообразных существ: то были малоподвижные гиперсферы с вялыми тонкими усиками (каждое превосходило размерами самого Паоло). Между ними метались крошечные создания, сверкающие, как драгоценные камни. Паоло только теперь заметил, что здесь ничто не выглядит твердым объектом, плывущим в нормальном пространстве: при каждом движении по целевой гиперповерхности прокатывались мерцающие деформации — видимые процессы распада и реконструкции.
Карпал повел его дальше через этот потайной океан. Здесь водились спирально скрученные черви, несметные их количества скручивались воедино, затем каждая группа распадалась на дюжины осколков и вновь соединялась — не всегда из прежних частей. Были ослепительно многоцветные цветы без стеблей, замысловатые гиперконусы из паутинных пятнадцатимерных лепестков, испещренных гипнотизирующе сложными фрактальными лабиринтами капилляров. Были когтистые чудища, они корчились, свивая в узлы членистые ножки — это походило на безумную оргию обезглавленных скорпионов.
Паоло нерешительно предложил:
— Ты бы дал остальным посмотреть на это в трех измерениях. И того достаточно, чтобы понять: здесь есть жизнь. Впрочем, они ею будут неприятно потрясены.
Да, здесь была жизнь — но какая! Встроенная в случайные вычисления ковров Вана, и близко не связанная с внешним миром. Это было оскорблением всей философии Картер-Циммермана. Если природа создает «организмы» столь же отгороженные от реальности, как обитатели погруженных в себя полисов, то где же привилегированный статус физической Вселенной, где четкое различие между правдой и иллюзией? От Диаспоры уже триста лет ждут не дождутся добрых вестей. Что скажут на Земле, узнав об их открытии?
— Есть еще одна вещь, которую я должен тебе показать, — продолжил Карпал.
По вполне очевидным соображениям он нарек этих тварей кальмарами. Они касались друг друга щупальцами в странной, почти чувственной манере.
Карпал сказал:
— Здесь нет аналога света. Мы наблюдаем это в созданной ad hoc системе, не имеющей ничего общего со здешней физикой. Существа получают информацию друг от друга только путем прикосновений, и это прекрасный способ обмена сведениями, когда измерений так много. Это их способ общения. Тактильного.
— О чем они говорят?
— Сплетничают, я так думаю. Социальное общение.
Паоло уставился на дергающийся ком щупальцев.
— Они разумны?
Карпал расплылся в довольной улыбке.
— У них есть центральная контролирующая структура с гораздо большим числом связей, чем в мозге среднестатистического гражданина полиса. Она ответственна за корреляционную обработку сведений, полученных от кожи. Я закартировал этот орган и начал анализировать его функции.
Он проводил Паоло в другое окружение, демонстрирующее информационную структуру «мозга» так называемого кальмара. К великому облегчению, схема оказалась трехмерная и существенно стилизованная — состояла из полупрозрачных цветных блоков с ментосимвольными тегами. Паоло видел подобные диаграммы гражданских сознаний; эта уступала им сложностью, но казалась устрашающе знакомой.
— Вот сенсорная карта их окружения, — комментировал Карпал. — Полным-полно кальмаров и нечеткие сведения о последних позициях более мелких существ. Те символы, какие ты сейчас видишь, активизируются в присутствии других кальмаров, — он проследил эту связь пальцем, — и реагируют на их представления. Это грубая миниатюрная имитация полной структуры. А вот и она сама.