— Неужели ты не видишь? — завыл Гринберг. — Я не могу налить воду в стакан! Она выплескивается, она убегает от меня!
Эстер несколько смутилась.
— Что с тобой случилось?
Совершенно сломленный, Гринберг рассказал жене о встрече с водяным гномом, не упустив ни одной детали, даже выставляющей его в невыгодном свете.
— А теперь я не могу прикоснуться к воде, — закончил он. — Я не могу приготовить содовую, не могу пить. А я так хочу пить! Жажда убивает меня…
Эстер отреагировала моментально. Она схватила его в объятия, прижала голову к своей груди и нежно погладила, как ребенка.
— Герман, мой бедный Герман! — мягко произнесла жена. — Что мы натворили, чем мы заслужили это проклятие?
— Что мне делать, Эстер? — беспомощно спросил Гринберг.
Эстер отстранила его на расстояние вытянутой руки.
— Сходи к врачу, — сказала она решительно. — Сколько ты протянешь без воды? Без воды ты умрешь. Может, я бываю с тобой слишком жесткой, но ты же знаешь, я люблю тебя…
— Знаю, мамочка, — согласился Гринберг. — Но чем поможет мне доктор?
— Ну, я же не врач, откуда мне знать? На всякий случай сходи. Чего тебе терять?
Гринберг колебался.
— Мне нужно пятнадцать долларов на электрическую бритву.
— Ну и что? Если нужно, значит, нужно. Иди, дорогой. Я присмотрю за баром.
Ощущение одиночества и беспомощности исчезло. До кабинета врача Гринберг дошел уверенным шагом и связно изложил симптомы своего недуга. Врач слушал его с профессиональной симпатией вплоть до описания водяного гнома. Тогда его глаза вспыхнули и сузились.
— Я знаю одно средство для вас, мистер Гринберг, — сказал доктор. — Посидите здесь, пока я не вернусь.
Гринберг спокойно ждал. Он даже позволил себе немного надеяться на скорый конец мучений. Однако уже через мгновение завыла сирена, и доктор вернулся с двумя медбратьями, которые попытались надеть на него смирительную рубашку. Перепуганный Гринберг сопротивлялся, от ужаса он довольно сильно ударил медика.
— Что вы делаете?! Зачем вы хотите надеть на меня эту штуку?! Не надо!
— Успокойтесь, — мягко сказал врач. — Все будет хорошо.
В этот момент в кабинет вошел полицейский, обычно сопровождающий машину «скорой помощи».
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Не стой столбом! — ответил один из медбратьев. — Этот человек — псих, помоги нам надеть на него смирительную рубашку.
Но полицейский не торопился прийти на помощь медикам.
— Успокойтесь, мистер Гринберг, — сказал он. — Пока я здесь, никто не причинит вам вреда. Что случилось?
— Майк! — закричал Гринберг, хватая спасителя за рукав. — Они решили, что я свихнулся!
— Разумеется, он сошел с ума, — подтвердил доктор. — Пришел сюда с дикой историей про водяного гнома, который наложил на него проклятие.
— Какое проклятие, мистер Гринберг? — осторожно спросил полицейский.
— Я поссорился с водяным гномом, он присматривает за рыбой и делает дождь, — тихо пробормотал Гринберг. — Я порвал его шляпу. Теперь я не могу притронуться к воде. Не могу пить и вообще…
Доктор кивнул с удовлетворением.
— Ну вот. Совершенно обезумел.
— Замолчите.
Майк посмотрел внимательно на Гринберга, затем спросил:
— Вы, ученые, попытались проверить его слова? Ну-ка, мистер Гринберг, давайте попробуем.
Полицейский налил воды в бумажный стаканчик и подал Гринбергу. Тот протянул руку, чтобы взять стаканчик, и вода вылилась через дальний от него край, а когда Гринберг попытался подставить вторую руку, вода прыгнула вверх.
— Сумасшедший, говорите? — ехидно спросил полицейский. — Думается мне, вы ничего не знаете о гномах и эльфах. Идемте, мистер Гринберг.
Они вышли вместе и пошли по улице. Гринберг рассказал Майку все от начала и до конца, объяснив, что проклятие не только делает его личную жизнь невыносимой, но и уничтожает бизнес.
— Итак, доктора вам помочь не могут. Они ничего не знают про Малый народ. Я не стану порицать вас за оскорбление гнома, ведь вы не ирландец, а то бы отнеслись к нему уважительно. Но что-то надо сделать, вы же умираете от жажды. Скажите, вы вообще ничего не можете выпить?
— Ничего, — траурным тоном ответил Гринберг.
Они вошли в бар. Одного взгляда хватило, чтобы понять — дела шли очень медленно, но это не испортило его настроение, потому что портить было уже нечего. Эстер бросилась к нему.
— Ну что?
Гринберг безнадежно покачал головой:
— Плохо. Они решили, что я псих.