Наконец-то мы поняли, куда попали. В Голландии существует литературно-футбольный журнал Hard Gras, «Жесткая трава». Каждый год он вручает премию одному из голландских журналистов за какой-то конкретный материал. Сам журнал претендует на элитарность, а его премия считается престижной. Перед оглашением победителя на крошечную сценку вышел Хиддинк, которого на сей раз встретили громкими аплодисментами. Речь его была остроумной и какой-то… совсем не тренерской.
– Вы видели, сколько во всем этом вечере было иронии и самоиронии? – спросил он нас в конце вечеринки. – Это и есть та самая демократичная голландская атмосфера. Здесь все открыто, поэтому я очень люблю бывать в таких компаниях. Вы, как мне кажется, такие же – вот почему вы здесь.
И закурил сигару. Последнюю фразу Хиддинка мы решили оставить без комментариев. Но не упомянуть о ней, раз уж она была сказана, было бы, пожалуй, чересчур скромно.
А на следующий день мы уже были в двухстах километрах от Амстердама, в окрестностях Детинхема, города неподалеку от границы с Германией. Презентация книги, приуроченной к 60-летнему юбилею Гуса, должна была состояться в населенном пункте Ворден, который мы на карте не нашли. Зато указатель на Варссевелд, замеченный с трассы, вызвал смутные ассоциации. Где-то что-то было в Интернете… Ба, да это же именно та деревня, в которой родился Хиддинк!
Ясно, что спросить дорогу мы свернули в Варссевелд. Оставили машину в центре, прошли метров триста – ни души. Заглянули в магазин. Продавщица позвала откуда-то из подсобки усатого немолодого мужика. Узнав о цели визита, он вдруг сказал: «Оппа, а отец-то Хиддинка был у меня учителем в здешней школе! И дом, где Гус родился, – вот он, через дорогу».
Мы приблизились к двухэтажному кирпичному кубику, типично голландскому, одному из многих на улице. Черепичная крыша, дорожки из щебня, стриженый самшит в палисаднике. Прямо перед окнами – скромная табличка, отмеченная корейским (!) флагом. На ней черно-белое фото: молодцеватый Хиддинк-папа гордо держит на коленке малыша Гуса. И надпись на четырех языках, включая корейский: «В этом доме родился и жил до 12 лет (с 1946 по 1958 год) Гус Хиддинк, третий из шести сыновей. Он любил играть в футбол в садике».
Не успели мы сфотографировать объект, как обнаружили, что нас самих кто-то снимает. Оказалось, голландское телевидение приехало делать сюжет о Хиддинке. Узнав, что мы из России, голландцы затребовали экспресс-интервью, важное, как они сказали, «для городка и страны».
Телевизионщики рассказали историю появления корейского флага на табличке перед домом Хиддинка. Выяснилось, что корейцы после ЧМ-2002 протоптали в Голландию широкую экскурсионную дорогу. В Амстердаме есть специальное бюро, предоставляющее для «Хиддинк-тура» гидов и автобусы. «Места боевой славы» сформированы в треугольник Амстердам – Эйндховен – Варссевелд, по которому корейцы с благоговением и катаются. В самом доме сейчас живут другие люди. И в городке чуть раньше функционировал небольшой музей, именуемый в народе Guuseum.
А человек, удостоенный таких почестей, тренировал тем временем нашу с вами национальную сборную. Стоя перед домом, где он жил в детстве, слушая рассказы про корейское паломничество и отвечая на уважительные вопросы про российское настоящее Хиддинка, мы вдруг поймали себя на ощущении, что российский футбол принял из голландских, корейских и австралийских рук некое почетное переходящее знамя. И те же голландцы, показалось, нам по этому поводу немного завидовали.
Ворден – копия Варссевелда, за исключением того, что есть здесь тишайший отель Bakker («Булочник»), в котором и состоялась церемония. Ни охраны, ни оркестра, ни суетливых организаторов, ни других признаков презентаций, как их принято проводить в России: все спокойно, патриархально, своим чередом.
Гус вошел в зал с отцом Герритом и матерью Йо. Ему было 90, ей 86, но жизнелюбия и задора в родителях Хиддинка ощущалось – через край.
– Я горжусь сыном Гусом, – сказал нам Хиддинк-старший. – Не только его достижениями, но и тем, что он нормальный мальчик. Я был школьным учителем и знал, как воспитывать своих детей. Они все – хорошие люди. И футболом стали заниматься потому, что я тоже в свое время играл за городскую команду.
– Говорят, когда-то генерал Эйзенхауэр наградил вас медалью?
– Да, это так. Она у меня дома висит.
– Поддержали ли вы решение Гуса поехать в Россию?
– Без раздумий. Потому что привык уважать выбор своих сыновей.