Ноздри Марики уловили резкий запах гари, имеющей сладковатый привкус, это её и разбудило окончательно. Утро вот-вот должно было начаться, серая, влажная прохлада обволокла всё вокруг. В пяти шагах от неё бесшумно, как призрак, промелькнул Ихо, и нырнул в воды озера, запах гари сразу исчез. Девушка перевела взгляд от озера в ту сторону, откуда пришёл дикарь, и увидела далёкое зарево пожара. Мысль, возникшая в её сознании, и ужаснула и обрадовала одновременно. Ненавистного селения больше нет!
— Да, — отвечая на её немой вопрос, произнёс Ихо, подойдя к затухающему костру, — я уничтожил всех.
— Всех? — испугалась девушка и шёпотом спросила: — И женщин и…
— Абсолютно всех, — бесстрастно подтвердил дикарь.
— …и детей? — закончила она вопрос.
— Конечно, — кивнул он. — Ты думала я их оставлю умирать в муках?
— Нет, но…
— Никаких но! — перебил Ихо девушку. — Если ты не передумала стать Повелительницей этого жалкого мира, то никто не должен знать о тебе, ничего! Это одно из первых правил. Правило второе: никакой жалости к людям, иначе власть не удержать, да и захватить её с мягким сердцем почти невозможно. Правило третье: милосердие проявлять только к подчинённым, с врагами расправляться беспощадно и до конца, не позволяя окрепнуть и подняться на ноги с оружием направленным против тебя. Отсюда вывод: возможных врагов и их потомков искоренять, не останавливаясь ни перед чем.
— Всё это так жестоко, — промямлила Марика.
— Власть — это тяжкое бремя, нести его трудно, но мы вдвоём справимся, этот мир подчинится нашей воле! — голос Ихо гремел, наполняя её сердце уверенностью. — Смотри на всё это проще, ведь я освободил их души, теперь они все начнут новую жизнь, где-то там, — он махнул рукой, показывая неопределённое направление, — и не будут знать ничего из прошлой жизни, смертью они искупили прошлые прегрешения и получат ещё один шанс.
— Мир проклятых, — задумчиво произнесла Марика. — Да, мы сделаем его лучше!
— Молодец, — похвалил дикарь, — так и надо. А теперь за дело, пока шакалы не налетели.
— Какие шакалы? — оглянувшись, в поисках названных животных, спросила девушка.
— На двух ногах, они самые страшные, — усмехнулся Ихо и до неё дошло, что он имел в виду.
Дикарь взял волшебный нож и начал быстро кроить что-то из шкуры берхаа. Марика с интересом смотрела. Такие точные движения, так умело, не останавливаясь и не отвлекаясь, Ихо располосовал прочную кожу монстра.
— Так, — удовлетворённо проронил он, — заготовка есть, осталось всё сшить.
Выбрав несколько длинных жил берхаа, высохших и валявшихся рядом, дикарь начал соединять концы шкур, прорезая дырки своим чудо ножом. Прошло немного времени, и он пригласил девушку примерить уже готовое изделие. Ихо помог Марике надеть короткое платье, плотно, как вторая кожа, обтянувшее стройное тело.
— Отличная работа, — заключил дикарь, пристально осмотрев её. — Не жмёт?
— Нет, — радостно ответила она, чувствуя необычайную защищённость вокруг себя, — и движениям не мешает.
Ихо, в свою очередь, влез в подобие широких штанов и куртку-безрукавку, подвигал плечами, приноравливаясь, и сказал:
— Доспехи хоть куда, можно в таких на штурм любой крепости идти, ни стрела, ни меч не пробьёт.
Осталось ещё несколько кусков кожи берхаа, из них он сделал по паре крепких полусапожек, Марике и себе, вырезал два широких пояса с несколькими петельками и кармашками, пряжки изготовил из костей, и в заключении две шапочки с закрывающим шею длинным лоскутом кожи. Из чёрной шкуры айяк получился великолепный плащ, подчёркивающий красоту девушки, в эту накидку она могла закутываться, если вдруг станет холодно, плащ свободно свисал почти до земли.
— Вот теперь можно перекусить, а после в путь-дорогу, — удовлетворённый проделанной работой дикарь, сиял как полуденное солнце.
Рассвело окончательно. Марика принесла несколько уже прокоптившихся колбас, Ихо раздул костёр и, слегка обжарив их, начал жадно поедать. Девушка немногим ему уступала в поглощении провианта, так что завтрак они завершили быстро.
— Что теперь? — поинтересовалась Марика, вытирая руки от жира травой.
— Идём в твоё селение, — услышав эти слова, девушка поморщилась, а Ихо, не обращая внимания на кислое выражение её лица, продолжал: — Прихватим необходимые вещи, навьючим кааваков, сами сядем, и поскачем завоёвывать мир.