– Ты, вонючий сукин сын… – Марко стремительно бросился на Виктора.
Лия не успела ахнуть, как двое мужчин покатились по полу.
– Марко, не надо! – отчаянно закричала Лия, ожидая, что Энрике вот-вот откроет огонь.
– Энрике! – прохрипел Виктор, задыхаясь под тяжестью навалившегося на него Марко. В руке у Виктора был револьвер, который Марко пытался отнять.
Лия метнула взгляд на охранника. Тот стоял неподвижно и, подняв автомат, прицеливался.
– Нет! – пронзительно крикнула Лия. Забыв обо всем, она бросилась на Энрике и начала бить его кулачками и царапать.
– Что за?.. – воскликнул Энрике, стараясь стряхнуть с себя Лию.
Но она продолжала отчаянно сражаться, стараясь спасти Марко…
В это мгновение раздался выстрел.
Это стрелял Виктор, сумевший вырваться из хватки Марко.
Лия издала жалобный вопль, когда поняла, что произошло. При виде ужасающего зрелища Лию охватила необъяснимая слабость.
– Нет, – зарыдала она. Ноги ее подкосились, и она упала на пол.
– Какой срам, – буркнул Виктор.
Сквозь слезы, которые затуманивали взор, Лия увидела усмешку в садистских темных глазах Виктора. Энрике, освободившись от Лии, вновь поднял автомат.
– Нет! Что ты делаешь? – вдруг заорал Виктор.
В этот миг Лию оглушила автоматная очередь.
Она зажмурила глаза, ожидая, что вот-вот ее плоть разорвут пули.
Но ничего не произошло.
Задохнувшись от изумления, она открыла глаза.
Это невероятно, но Энрике стрелял не в нее.
В Виктора.
Изрешеченное пулями, окровавленное тело наркобарона неподвижно лежало на полу.
Рядом с ним, в луже крови, вытекающей из зияющей раны в боку, лежал Марко. Пуля Виктора нашла свою цель.
Это кто-то из близких, когда-то он любил ее… Но это не Лия.
Нет, ее нескончаемый крик наконец стих. Ушла и боль.
Все вокруг исчезло, кроме этого милого, такого знакомого голоса:
– Марко… Пора… я жду…
«Нет».
«Еще не время».
«Лия…»
Он изо всех сил старался снова пробиться к Лии, но никак не мог преодолеть пелену темноты и молчания, окутавшую его.
Голос вернулся – он стал громче, звучал все настойчивее:
– Пойдем со мной, Марко… Кто это?
Он должен это знать. Должен помнить.
– Марко…
Когда-то, очень давно, он любил эту женщину…
«Карла».
Внезапно он увидел ее лицо – далекое видение, осененное неземным белым светом.
Узнав ее, он улыбнулся. Она снова была молода и прекрасна – такой он знал и помнил ее до того, как она пристрастилась к наркотикам.
Она улыбнулась в ответ и поманила его рукой:
– Время, Марко. Я жду тебя. Мы все ждем. За спиной Карлы появились другие силуэты. Его мать.
И…
О Господи.
Кто там, рядом с ней?
Это же его отец, отец, которого он никогда не знал.
Но сердце Марко помнило.
– Папа… мама…
– Марко, мы так долго тебя ждали… Наконец-то он возвращается домой.
– Марко, пора…
Их голоса присоединились к голосу Карлы – они успокаивали, убаюкивали, усыпляли…
Он направился к ним, к их протянутым рукам, к их ласковой любви, к ясному свету… но потом остановился в нерешительности.
Что-то удерживало его.
Вот он увидел в отдалении другие лица, услышал другие голоса.
Он почему-то сразу узнал их, хотя не видел ни разу в жизни.
– Возвращайся, Марко. Ты нужен ей… Ты очень нужен нашей маленькой девочке… Это отец и мать Лии. Они заставляют его идти назад.
– Она совсем одна, Марко… Без тебя она останется совсем одинокой… Иди к ней. Ты нужен Лии. Твое время еще не наступило.
Их голоса слились с мольбами Карлы и его родителей – они становятся все громче, все настойчивее.
Они разрывали пополам душу Марко, пока он балансировал на грани жизни…
И смерти.
Глава 15
Восход солнца в Майами – восхитительное зрелище. Причудливо переливающиеся золотистые лучи прорываются из-за горизонта, превращая ничем не примечательную бухту в волшебную радугу чудесно слитых нежно-розовых, светло-голубоватых и мягких зеленых тонов.
Лия наблюдала эту не радовавшую ее картину с шестого этажа госпиталя Святой Одилии, где она часами мерила шагами комнату для посетителей отделения интенсивной терапии. В дверях стоял вооруженный полицейский, другой молча сидел на кушетке, а третий находился у входа в стеклянный бокс, где лежал тяжело раненный Марко.
Время от времени один из государственных чиновников, собравшихся в холле, просовывал голову в дверь и спрашивал, все ли с ней в порядке и не нужно ли чего.
Лия все время отвечала одно и то же: да, она в полном порядке; нет, ей ничего не нужно.