Но меня догнали. Моё лицо потряс новый удар, теперь в левую сторону, и я опять услышала хруст своих лицевых костей. Боль и темнота стали моими спутниками...
Но я очнулась очень быстро, видимо, мои палачи ещё не успели натешиться мною, так как между ног разливалась тупая, от каждого мужского движения, боль, кто-то на мне пыхтел и сопел, а моё тело подрагивало в такт мужским движениям.
- Ты всё, Эндор? Пора заканчивать с ней...
Пыхтевший на мне мужчина резко задёргался на мне и застонал, а мои внутренности как будто обожгло кипятком, и я тоже не удержала хрип боли.
- Быстро очухалась, тварь...
"Сами вы твари... - пронеслось в моей голове, - хоть бы не убили, сволочи..."
Мужчина встал и сказал.
- Как же хорошо! Я всё излил! Не ожидал, что доркхайя тоже может принимать...
- Я тоже пуст, пора решать...
Они оба посмотрели на меня, и Лэнг достал из-за пояса нож.
- Одним животным меньше...
Я поняла, что меня сейчас будут убивать.
- Пожалуйста... не надо... - сказала я, и не поняла, от чего лица мужчин вдруг застыли. Сжалась в комок, готовясь принять свою смерть. Мужчины стояли, не шевелясь.
- Не может быть, - тихо и хрипло проговорил тот, кого звали Эндор, - она разумна? Это что же, ведь так не бывает...
- Почему-то Мирно держал её тут и нацепил ошейник, когда мы пришли, она только мычала...
Паузы между их фразами становились всё длинее, а я уже ничего не понимала и не хотела понимать, мой живот скрутила резкая боль, и я опять застонала и захрипела, сжимаясь в тугой комок.
- Зови это старого крайгэ, и поживее! Может, выкарабкается ещё!
Один из них выскочил за дверь, а второй остался. Рядом со мною что-то зазвенело.
- Прости... Всё, что есть...
И он тоже покинул мой хлев, а меня покинуло сознание.
Очнулась я лёжа на настоящей постели, пахнущей травами и цветами, а не на подстилке, под тёплым одеялом, а не под шкурой. Меня знобило.
- Пришла в себя. Слава Светлейшей! На попей, деточка... А всё я виноват, старый дурак... Как чувствовал, что не нужно было отпирать тот замок! Но нет, эта крайгэ Крамма: "Пусть поработает, пусть поработает"... И что мне теперь с тобой делать? Великий Тиулэ вернётся только через луну, а я тебя уже чуть не убил...
- Не... вините... себя... - еле открывая рот, произнесла я. Видимо, подонки, которые меня изнасиловали, своим ударом мне вправили вывихнутую челюсть обратно, и теперь она могла шевелиться, хотя скулы ужасно тянуло. Но я смогла хоть на немного открывать рот.
- Ты прости их, деточка... Когда сифэйн возвращается из патруля, он сам немного похож на крайгэ, пока не сбросит с себя тёмную энергию, она в них тогда бурлит через край... В тот вечер не каждому из них достались тирайи, поэтому тебя и... Кто учил тебя разговаривать?
- Мать... отец... - мне не понятен был вопрос мужчины, но я ответила так, как ответило бы большинство из людей.
- Странно, как странно... Сифэйны оставили для тебя откуп, посмотри сюда!
Я кое-как повернула голову, шевелиться было очень больно. Адреналиновая горячка прошла, и каждый мой мускул болел, но живот больше не тянуло, и между ног не саднило.
Рядом со мной, на небольшой тумбе стоял кувшинчик, видимо, с тем питьём, что мне дал Мирно, и на блюдце лежали золотые кольца с крупными камнями, кругляши, похожие на огромные монеты, и ожерелья из чего-то похожего на розовый жемчуг.
- Мне... ничего... не нужно... - чётко проговорила я, - особенно от них!
- Деточка, ты не понимаешь...
- Я... ничего... не возьму...
И отвернулась к стене. Мне стало мерзко на душе. Вот зачем привозят в крепость молодых женщин! Чтобы ублажали этих... сифэйнов! А они побрякушки им за это... или обувь! Вспомнилась Смилтэ. Вот как она заработала себе свою обувку! Мне одновременно захотелось и смеяться, и плакать. Мои плечи затряслись, а из глаз потекли слёзы.
- Как знаешь...
Мужчина за моей спиной вздохнул, и я услышала удаляющиеся шаги и скрип двери. Аккуратно оглянувшись, я увидела на тумбе оставшиеся побрякушки, но трогать их не стала, а взяла кувшинчик и сделала пару глотков. А потом, осторожно взяв за край блюдце с золотом, подтолкнуло его к краю и скинула с тумбы.
Бабушка говорила, что продавать себя, своё тело, душу, должностные обязанности - низко и недостойно настоящей личности. В этом вопросе я была с ней полностью единодушна. После этого мне стало значительно легче, и я уснула пусть и неспокойным сном, но тем, который мог меня исцелить.
Следующее пробуждение запомнилось мне вытянутыми лицами нескольких девушек, зашедших ко мне, чтобы убраться в комнате, где я находилась.
- Доркхайя не притронулась ни к чему...
- Теперь её позовут на выбор?
- Не знаю...
- Работайте молча, она всё понимает...
И девушки замолчали. А я действительно слышала их перешёптывания, но, как раз, ничего и не понимала.
- Поешь, - одна из них подала мне чуть позже горшочек с приятно пахнущей густой похлёбкой и небольшую деревянную ложку.
- Благодарю, - непроизвольно вырвалась у меня. Девушка шарахнулась, как от испуга, а в комнате кто-то произнёс:
- Дилуанэ!
- Не может быть!
- Не выдумывайте! Где розовая пыльца? Где знак Звезды? Она - доркхайя, просто очень...
- Умная? - опять вырвалось из моего рта.
- Ты же не могла разговаривать, только мычала! - подошла ко мне одна из девушек, и я узнала одну из тех, с кем мы ехали вместе в повозке.
- Мне вывихнули челюсть эти... дэкханэ, когда я вышла на дорогу, поэтому я не могла говорить...
- Слава Светлейшей, что ты - разумна! - опять раздалось в полутёмной комнате.
- Скажите, а где я?
- Ты - в Женской башне, теперь сифэйн Мирно поселил тебя рядом с нами, ведь ты...
- Разговариваю?
- Да..
Мне стало смешно и грустно. А если бы в этот мир попала заведомо глухо-немая, тяжело бы ей пришлось среди этих... тирай!
Новое место жительство мне понравилось: комната, пусть и небольшая, с одной кроватью и тумбой, небольшим узким и длинным оконцем, всё же лучше, чем ночлег в хлеву.
- А что вы говорили про выбор? Что это? Кого будут выбирать?
В комнате установилось молчание.
- Нас...
- В смысле?
- Когда сифэйн сам не может справиться с текущей в нём силой Тьмы, то для этого ему нужна женщина...
- Это я знаю, но при чём здесь выбор?
- Каждый сифэйн раз в луну может себе выбрать только одну женщину, нас на всех не хватает... Дэркханэ не успевают привозить столько, сколько нужно...
- Да? А жениться они не могут?
- Ты шутишь, доркхайя! Жениться... не могут... - девушки захихикали. Их было всего четверо, но в моей новой комнате стало уже тесно. - Да разве настоящая дилуанэ будет жить тут, на Границе, рядом с Вратами! Они сидят в своих поместьях и столице, а сюда приезжают только, чтобы навестить своих мужей и женихов... А избавляться от тёмной энергии сифэйнам нужно гораздо чаще, иначе она их уничтожит, а для этого и существуем мы - тирайи...
- Я, конечно, почти всё поняла, только не пойму, а вам-то это зачем?
- Сифэйн за каждый раз платит очень щедро, и многие, отбыв пять циклов здесь, уезжают потом очень богатыми женщинами...
- Так вы здесь добровольно?
Девушки опять рассмеялись.
- Добровольно... Скажешь тоже! Я, - одна из девушек показала на себя, - сирота, и староста деревни так избавился от меня, продав дэкханэ, чтобы не содержать лишний рот, а дом моих родителей забрать себе. Она, - её палец показал на другую, - старшая дочь, первая из десяти по счёту, в очень бедной семье. Её продали родители, чтобы прокормить остальных, а вот Тримэ продала себя сама. Она не может родить, и муж от неё отказался. Ей была одна дорога - в весёлый храм, развлекать путников. Но она выбрала служение на Границе да ещё и подзаработала...
- Понятно... - у всех, прибывших сюда девушек и женщин были непростые жизненные истории, хотя до моей им было очень далеко.
- А ты, доркхайя? Как ты попала на ту дорогу? - спросила одна из девушек, самая младшая на вид, про которую мне ничего не рассказали.
- Я очнулась среди камней и поняла, что ничего не помню... Потом шла и шла, умирая от голода и жажды, пытаясь хоть кого-нибудь найти. Так и добрела до дороги...
- И тебя не сожрали крайгэ?
- Это такие чёрные твари с огромной пастью и крыльями?
Девушки испуганно шарахнулись.
- Так одна хотела, но какой-то странный звук её отвлёк и она убежала.
- Голос Тиулэ! Это мог быть только Голос Тиулэ!
- Так его нет на Границе, он сейчас в столице!
Девушки суетливо начали обсуждать неведомого для меня Тиулэ, а я откинулась на большую подушку, правда, по ощущениям, набитую чем-то вроде соломы, но с настоящей наволочкой, пахнувшей чистотой, и прикрыла глаза. Вот и общение с аборигенами налаживается! Не всё так плохо! Но тут же вспомнилось: хлев, темнота, боль, и пыхтящее на мне тело, и улыбка тут же сошла с моего лица.