— Зря спорите, там, конечно, золото. Сокровищем всегда называется большой круглый кусок золота, неужели не знаете?
Но Хвостик не желал расставаться со своей мечтой:
— Нет, почему бы не блюдо с карамельным пудингом? Может, шёл Некто Неизвестный по лесу, нёс блюдо, тяжёлое-пре-тяжёлое, присел отдохнуть на пенёк, дай, думает, съем этот пудинг, чтоб легче было идти? А после подумал: «Если я сейчас всё съем, у меня ничего не останется на потом. Пусть пока полежит здесь». И закопал его в землю, а на Секретной Карте это место отметил, чтоб в другой раз можно было найти.
Катеньку эти разговоры только смешили.
— Я бы больше всего обрадовалась, если б в этом Сокровище оказались белые нитки. Мои пропали, который день не могу найти. А без белых ниток в хозяйстве как без рук!
Едва они дошли до городского парка, как Хвостик вдруг сказал:
— По-моему, уже пора открыть корзину с провизией и подкрепиться. Тогда и главное дело уже будет сделано, и для остальных дел сил прибавится.
— А что, правильно, — сказал Якоб Борг. — Тем более, пустую корзинку везти легче, чем полную.
По пути как раз была просторная лужайка под тенистыми деревьями — лучше места для пикника не найдёшь. Здесь они и решили расположиться.
Одна Катенька была против.
— Мы всего десять минут как позавтракали. Не могли же вы так быстро проголодаться!
Но скоро ей пришлось убедиться, что могли, потому что корзинка вмиг опустела. И бутерброды (а их было немало), и кусочки жареной курицы, и картофельный салат, и пудинг — всё исчезло, будто их и не бывало. Друзья разлеглись на траве, сытые и довольные.
Катенька постелила себе в сторонке коврик и устроилась загорать.
— Свежий воздух и солнце очень полезны для кожных покровов, — важно объяснила она ослику.
— Для кожных чего? — испуганно переспросил Хвостик.
— Покровов. Ты что, не знаешь, что это такое?
— Я? Ай-яй! Конечно, знаю. У меня это тоже один раз было.
— Ну и осёл же ты, Хвостик! — махнула рукой Катенька. — Покровы — значит просто кожа.
Ослик совсем смутился.
— Ай-яй! — пробормотал он. — Ну, да. Я это знаю. Только забыл.
Он внимательно осмотрел её с ног до головы и опять не удержался от вопроса:
— А что с твоей кожей? Что-нибудь не в порядке?
Катенька даже отвечать не стала. Она только фыркнула и перевернулась на живот, чтобы загореть со всех сторон. А Хвостик подошёл к остальным и сказал с тревогой:
— Слушайте, Катенька, кажется, нездорова. Она так странно говорит про свою кожу.
Он прошептал это совсем тихонько, но Катенька всё же услышала его.
— Фу! Хвостик, замолчи, наконец!
Тем временем Якоб Борг обследовал парк. Он большими шагами мерил расстояние между деревьями и время от времени оглядывал окрестности. Наконец подбежал, запыхавшись, к друзьям и крикнул:
— Ура, мы нашли!
Хвостик в этот момент лежал на траве, размышляя о кожных покровах.
— Ай-яй! — проговорил он сонно. — Как интересно! А что мы нашли?
— Место, где зарыто Сокровище! Оно здесь!
Все вскочили и обступили Якоба Борга. Одна Катенька продолжала лежать, как будто ничего не слыхала.
Якоб Борг развернул Секретную Карту и расстелил её на траве. Это был большой лист бумаги, на нём нарисованы всякие крестики и кружочки, линии и стрелки. Внизу — пояснения. Крестики обозначали большие деревья, кружочки — дома. Кроме того, там была ещё церковь, пять больших дорог и пять маленьких и ещё река с мостом. Наверху нарисован страшный череп со скрещёнными костями. Сокровище помечено было жирной красной точкой между двумя самыми толстыми крестами. Это значило, что оно закопано между двумя самыми толстыми деревьями.
Карта была в самом деле секретная и очень старая. Ей исполнилась уже почти неделя. Якоб Борг целых полдня её рисовал.
Друзья посмотрели на Секретную Карту, потом стали оглядывать парк и сравнивать его с тем, что нарисовано. Бродяга даже достал из кармана очки и нацепил на нос.
Якоб Борг взглянул на него и удивился:
— В них же стёкол нет. Зачем они тебе?
— Ну да, стёкла я сам выбил. С ними слишком опасно, можно пораниться, — объяснил Панадель.
— Зачем же тогда надевать?
— Ради воспоминаний, — ответил Бродяга мечтательно. — Они мне напоминают о чём-то таком прекрасном-прекрасном. Забыл только, о чём.
— Интересно, — сказал Якоб Борг, — как могут очки напоминать о том, что ты забыл?
— Очень даже просто, — не уступал Панадель. — Я надеваю очки и вспоминаю про одно прекрасное воспоминание. Хотя и забыл, про какое.