Как бы настороженно я ни относилась к покупке собственности Фила в самом начале, с тех пор как мы подписали бумаги месяц назад, этот день я представляла себе с волнением. Представляла, как мы войдем в наш новый дом, в пустые комнаты с голыми стенами, и наши взгляды будут жадно вглядываться во все пустующие закоулки, выискивая маленькие секреты и изъяны, не увиденные ранее. Мы бы начали составлять мысленный список того, за что возьмемся в первую очередь, поднимем тост за это захватывающее новое начало. Я даже положила в свою сумку фужеры для шампанского.
Но это совсем не то, что я себе представляла.
Джона подходит ко мне сзади и обхватывает руками мою талию.
– Нам двоим понадобится не так много времени, чтобы разобрать все это. И могу поспорить – нам многое пригодится. Этот погреб был полон консервов, когда мы видели его в последний раз.
– А что насчет хлама, который нам не пригодится?
Залежей хлама, если быть точнее. Они были женаты пятьдесят лет! Они жили в этом доме с 1985 года!
– Пожертвуем на благотворительность или просто выбросим. Или сожжем. Мы можем устроить огромный костер. Похоже, возле озера есть отличная яма.
Джона как-то слишком спокоен.
Прижимаюсь головой к его груди, изо всех сил стараясь сосредоточиться на положительных моментах ситуации: я на Аляске с Джоной, и мы купили наш первый дом. Место, в котором случится множество важных для нас событий. Здесь немного не убрано, слегка грязно. Но ничего такого, с чем бы мы не смогли справиться. Это ничто по сравнению с тем, через что мы уже прошли.
– Чертовски зла, – рычу я.
Джона усмехается.
– Я знаю. Но однажды ты посмеешься над этим.
– Думаешь?
Он наклоняет голову, чтобы коснуться губами моей шеи, щекоча своей бородой.
– Обещаю, – скользит его дыхание по моей коже.
– Ты прав. Может быть, через час, когда я допью бутылку шампанского, которую положили нам Джордж и Бобби, это действительно покажется мне смешным.
– Пьяная злая Барби. Не могу дождаться, – язвительно произносит Джона, вызывая мой смешок. – Но прежде чем ты откупоришь пробку… у нас есть еще одна проблема, которую мы должны решить на заднем дворе. – Он тяжко вздыхает. – Вот из-за нее ты будешь в ярости.
– Да ты, должно быть, шутишь!
Джона почесывает бороду.
– Не-а.
– А что случилось с соседом, который должен был забрать его?
Я сидела прямо напротив Фила за его кухонным столом, когда он вслух подтвердил – спустя несколько бокалов виски, – что парень на другом берегу озера забирает скотину.
– В записке сказано, что они поссорились и тот парень передумал. Но кур он забрал.
Джона стоит перед большим загоном для скота, огороженным проволочной изгородью, положив руки на бедра, и смотрит на черно-белого козла.
Который, судя по всему, теперь принадлежит нам.
Я морщу нос от слабого едкого запаха птичьих испражнений, пропитавшего холодный воздух, поскольку слева от нас стоит опустевший курятник – ветхая коробка, сбитая из фанеры и бессистемно прибитых кусков черепицы. Рядом с ним находится гораздо более крупное, но такое же ветхое строение. Предполагаю, что это ночное убежище Зика.
– Поссорились из-за чего? Какая ссора заканчивается словами: «Я заберу твоих кур, но оставлю твоего козла»?
– Без понятия. В записке лишь было написано, что Фил и этот парень, Рой, поссорились и что сена, а также зерна Зику хватит до весны.
Джона поджимает губы в раздумье.
И мне не нравится это выражение лица. Я уже видела его раньше. Он просчитывает варианты.
Но здесь нет никаких вариантов.
– Мы собираемся убедить Роя передумать, так? – предполагаю я.
Джона трясет головой.
– А ты точно боишься этого малыша?
Зик испускает громкое блеяние и поворачивает свои тревожно-горизонтальные зрачки в мою сторону. По моему позвоночнику пробегает дрожь.
– Нам не нужна коза.
– Бандиту, возможно, понадобится друг.
– У енотов не бывает друзей.
Джона упрямо выпячивает челюсть.
– Кто сказал, что он не может подружиться с козлом? Козы не любят оставаться в одиночестве.
Уже вижу, к чему все идет, и мое разочарование вспыхивает с новой силой.
– Я согласилась поселиться в деревянной хижине в лесу ради тебя. Я не стала жаловаться на енота в клетке. Я вот-вот начну разгребать чужое дерьмо, скопившееся за пятьдесят лет, а здесь, напомню, весь пол в ванной залит мочой, потому что Фил был слишком пьян, чтобы попасть в унитаз. Я провожу черту здесь – в вопросе с козой! – Мой голос гулко разносится над густым безмолвным лесом, который нас окружает.