Всякий, кто назовет себя членом семьи дзэн, должен прежде всего достичь кэнсё, которое есть воплощение Пути Будды (3). Жестоко мошенничает тот, кто называет себя последователем дзэн, но при этом не достиг кэнсё.*
* Кэнсё - доел, "видение природы [Будды]" - особое состояние сознания, в котором сознание расширяется до бесконечности и достигается переживание единства всего сущего. - Прим. ред.
Да, обыкновенный негодяй! Даже Камасака Тёхан не так бесстыден был в своем обмане (4).
Обычно говорят про восемь школ буддизма в нашей стране (5). Это доктринальные школы, которые занимаются освоением сутр и комментариев к сутрам; школа Чистой земли, последователи которой непрерывно воспевают имя будды Амиды; школа дзэн, члены которой составляют линии Риндзай, Сото и Обаку. Самой выдающейся называют дзэн. Однако в последнее время ее члены занимаются "молчаливым озарением", то есть не делают ничего, а сидят на одном месте, подобно безжизненным деревянным истуканам (6). Как вы считаете, что, кроме такого сидения, считают они первейшим предметом своего интереса? Они необычайно умело достигают состояния "благородного мужа", которому "больше нечего делать". Самозванные "благородные мужи", они всю жизнь разыгрывают эту роль, поглощая огромное количество прекрасного риса и проводя дни в дремотном сидении (7). Плащ-касая и ряса, которые они носят как буддийские священнослужители, - не более, чем обман. Неподалеку от меня живет один старый наставник, который целый день только и делает, что сидит в своей келье, стучит в деревянную рыбу и громким голосом распевает "наму кара тару но...". И правда, с его шеи свисает плащ, однако этот человек на самом деле ни разу не испытал кэнсё. Мне хотелось бы спросить у него, что же обозначают слова "тора я я", которые следуют после "наму кара тару но..." Я сказал бы ему, что они значат: "Будущее существование ужаснее голодного тигра"!(8) Я знаю стих, который воздает должное таким достойным пренебрежения ложным наставникам:
Кого все люди сторонятся?
Что в мире отвратительней всего?
Грязный крошащийся уголь?
Скользкие плесневелые дрова?
Протухшее масло?
Извозчик?
Перевозчик?
Злая мачеха?
Скунсы?
Комары?
Вши?
Навозные мухи?
Крысы?
Нет -лживый монах.
О монахи! О наставники! Не можете же вы все, все до единого стать ворами! "Ворами", то есть теми последователями дзэн "молчаливого озарения", воровством которых наводнена ныне вся страна.
Повсюду, где распространилась школа дзэн, "покинувшим дом" является всякий достигший кэнсё и оставивший дом рождения и смерти, а не тот, который бросил родной очаг только ради того, чтобы обрить свою голову. Существуют же такие люди, которые шатаются по стране и без всяких оснований на то восклицают: "Я покинул дом! Я священник! Я монах!" Если у них хорошо получается, то они преуспевают в том, чтобы обманом выманивать у мирян, владеющих домами, милостыню и подношения (9).
Может ли кто в этом мире поддерживать свое существование, подобное тонкой нити, без дома? О чем свидетельствует слово "мирянин"? "Мирянин", "хозяин дома" противоположен "покинувшему дом", "священнослужителю". Жизнь в миру ненадежна, это тяжелая бесконечная борьба. Возделывая землю, занимаясь торговлей, посещая лавку, мирянин постоянно встречается с трудностями. Он не знает передышки в этом мире рождения и смерти. Именно поэтому время от времени он совершает приношения духовенству, накапливая таким образом благие деяния, которые позволят ему в будущем разорвать узы рождения и смерти.
В свою очередь наставник, для того, чтобы поддержать других на пути к освобождению, разжигает в сердце своем огонь великой веры. Испытав кэнсё, он раскрывает глаз несравненной мудрости и посвящает себя неустанному труду ради великого дара Дхармы, ведя за собой своих последователей прямо к освобождению на пути буддийских патриархов.
Духовенство и миряне поэтому подобны двум колесам одной повозки. Вперед они движутся вместе. Печально видеть в наши времена большое число священнослужителей, которые жизнь свою проводят в сидении, подобные деревянным колодам, с удовлетворенным видом иссушая себя "молчаливым озарением". Такие не способны даже самих себя спасти от уз рождения и смерти; как же они могут помочь мирянам улучшить карму. Однако они не допускают даже мысли об этом и спокойно принимают приношения, не испытывая ни малейших угрызений совести. Скажите мне, разве не воры такие священнослужители?
В тот день, когда родители отпускали их из семьи для того, чтобы те стали буддийскими монахами, никто не мог и подумать, что их дети станут ворами. Но это произошло, и произошло потому, что существуют ложные наставники, учения которых весьма похожи на истину. Они забрасывают свои сети, отлавливают простых, многообещающих мальчиков и превращают их в слепых безволосых тупиц. Такие наставники приносят в миру огромное количество зла, чернота которого превосходит тьму пяти великих прегрешений (10). Проповедь закона - ответственность, несоизмеримая ни с чем. Принимать на себя ее тяготы следует только после тщательных размышлений.
В период Сётоку (1711-1716 гг.) в провинции Тотоми умерла некая девушка. Вскоре она вселилась в тело своей младшей сестры и рассказала о том, какие страшные мучения она испытывает в аду. Она молила: "Защити меня! Соверши обряды, раздай постную пищу наставникам, читай "Сутру Каннон* десяти строк". Спаси меня от ужасов Ада крика" (11).
Услышав ее рассказ, люди спросили: "В день твоих похорон, когда ты лежала в гробу, священнослужитель, отмеченный величайшей добродетелью, явился и возжег ради тебя благовония в качестве приношения. Что же стало причиной, что ты родилась вновь в таком жутком месте?"
"Добродетельный священник! ? - воскликнул дух. - Какая дурацкая шутка! Он со своими бесконечными разговорами о "дзэн молчаливого озарения" вверг бесчисленных молодых людей и девушек во зло. Он и сам теперь попал в ад и останется здесь надолго, будьте уверены. Он превратился в демона в обличье коровы. Когда я видела его последний раз, он тащил на себе сверкающую жарким огнем колесницу. Связавшись с ним в день похорон, я сама попала в ад. Вот причина моих страданий".
Число людей, с которыми случилось то же, что и с этой девушкой, огромно. Прочитать об этом можно в "Повестях о деяниях и их последствиях" Судзуки Сёсана (12).
В начальные годы периода Кёхо (1716-1735 гг.) я был приглашен в один из храмов провинции Каи (13). Несколько почтенных наставников из этого храма пришли помочь мне. Ведя меж собой глубокие и разнообразные беседы о Пути, мы засиделись далеко заполночь.
Один из священнослужителей, понизив свой голос почти до шепота, сообщил нам следующую историю. "Неподалеку от этих мест произошло нечто сверхъестественное. Жрецом одного из крупнейших синтоистских храмов овладел дух лиса (14). Он стал возносить молитвы, прибег ко всем тайным искусствам, которыми владел, однако ничего не помогало. Но случилось так, что его племянник был настоятелем дзэнского храма в провинции Синано, и к нему был отправлен посланник, рассказавший о злоключениях, постигших дядю. Племянник был крайне встревожен и немедленно отправился в паланкине к святилищу.
Прибыв на место, он первым делом отправился прямо в покой несчастного жреца, крепко держа в кулаке сип-пэй (бамбуковую палку) (15). Оказавшись рядом с дядей, он откинулся назад, изогнулся и с яростью в глазах прорычал:
- Откуда ты явился, дух лиса? Немедленно убирайся отсюда! Если ты не подчинишься, я вышибу тебя этой вот дубиной.
- А знаешь ли ты, к кому обращаешься? - ответил дух. - Своим сиппэем ты не сможешь даже задеть меня. Ведь я - верховный настоятель такого-то храма из та
кой-то провинции.
Услышав, какое имя слетело с губ дяди, племянник немедленно отбросил сиппэй прочь и в почтении сложил ладони.