- Мне нужны ответы, Эерибия. Я видел ружье с твоим именем. Ошибка ли? - Казалось, она вот-вот разорвет меня на части. Я же еще не рассказывал о том, как она выглядит. Так вот слушайте. Это почти двухметровая женщина с квадратными чертами лица. Она не страшная, нет, эти черты делают её безумно привлекательной. Вечно собранные в «колеса» волосы с бугорком на затылке превращают её в силу в чистом виде. Гордо выпирающая грудь, цепляющаяся за широкие плечи, сильные руки с недлинными пальцами и огромные, гладкие ноги. Боги, это чуть ли не самое привлекательное существо, что я видел. Но, проблема таких женщин в том, что мужчины, такие как я и уж тем более такие как Азариас, не смотря на его атлетичность, просто чувствуют себя неловко с ними. И дело не в количестве мышц, а в энергии. Ведь ясно, что, чем больше массы, тем больше энергии туда помещается. Эта женщина могла накормить ею целую деревню. Чего стоило только смотреть в её зеленые глаза. Да эти глаза ни за что не отпускали от себя, и в то же время - пожирали живьем. Сейчас, она была одета в обычное трапье, слишком неуклюжее на её богатых соками формах. Я видел однажды и никогда не забуду её одежды, вытканные самой Арахной, славящиеся на весь Олимп: невесомые, но в то же время, играющие с воображением таких мужчин как я. Она знала, чувствовала, что обрела власть надо мной, по этому, победила в маленькой дуэли крутости.
- Все потом, Ампелофан. Нужно найти моего мужа, пока не поздно. - Я не спорил, это было слишком сложно для меня. Учтиво уклонился и последовал за сей женщиной по пятам в кладовку. Она схватила свое ружье и приласкала его бархатными пальцами. Эерибия со своим огнепалом выглядела слишком естественно, чтобы продолжать видеть в ней человека. Это было нечто большее, слишком гармоничное. Следующим действием, жена Азариаса вскинула грязную ткань с какого-то ящика. Когда пыль осела, ящик превратился в прекрасную колесницу, с парой огромных колес, обшитых медными полосами для прочности. Сам корпус был из какого-то грубого дерева, покрашенный в темно-зеленый, но с черными полосами и белыми крылышками по краях. Черные линии образовали круги под крыльями, будто они были волнами, а крылья - птицей, парящей над бескрайним морем. На сидении колесницы лежал тот самый наряд. Очень тонкий хитон, окрашенный дамасский-зелёный, очень матовый, по этому, выглядящий не естественно без бликов на складках. Верхняя часть до пояса была более темной, отверстия для рук и головы были обшиты черными полосами, с опускающимися перпендикулярно до низу черными каплями, будто растекающееся чернило. Раньше я не понимал этого, но теперь, видя Эерибию такой, я и в каплях этих увидел слёзы, а вместе с ними осознал и всю драматичность такого наряда. Пояс был не золотистым, как это любили другие женщины из Арипа, а тоже черным, очень тонким, что, как по мне, не очень подходило женщине таких форм. Низ был украшен на подобие сада с чередующимися высокими и низкими «холмами» яркого-зеленого цвета в самом низу. Казалось, будто слёзы её верха стекали по небесам к границе божественного и земного, а потом пропитывались в земное через складки. Но, на тот момент, мне хотелось думать именно так, раньше, я не воспринимал эту женщину настолько сильно. Раньше, я видел её очень редко и уж теперь начинал понимать причины. Она, склонившись в бок, демонстрируя оголенное бедро, объятое специальным вырезом в хитоне, постучалась пальцами по плечу какого-то мужлана.
- Помогите-ка даме вытащить её колесницу наверх, а? - Я был слегка разочарован, что она не попросила это сделать меня. Мне казалось, что она вообще не считает меня мужчиной, по этому, слегка выйдя из себя, я решил напомнить остальным о том, кто убил Мназона. Но, не сделал этого. Каждая моя попытка начать говорить заканчивалась сжимающим горло комком. Кажется, я становился старше и мудрее, или просто был слишком трусливым. Однако, тот самый мужчина, что обещал мне сокровища, нашел меня среди всей толпы и схватился за мою руку. Это был не молодой, но еще и не старый мужчина, прекрасных атлетических форм, с аккуратной, но начинающей курчавиться черной бородой. Я сразу узнал в нём спартанца, это выдали глаза и шрамы на них, а также военные короткие волосы.