Спускаясь на площадь, я по привычке посмотрел на часы, которые подпирал Орфей своим атлетическим телом. Он напомнил мне Азариаса, но я сдержался и поднял взгляд выше.
Было без десяти 12, через 10 минут, звон должен был колыхнуться, оповещая полдень. Трактирчик Мемоза находился сразу возле часов, а когда я пробрался внутрь, то первым делом заметил толстяка, бродившего вместе с Зороастером. Он посмотрел на меня, и я оттянул края гиматия со своего лица, перед этим набирая свежего воздуха. Это была не самая приятная встреча. Меня все еще резала совесть за то, что я чуть не свалился тогда с вола, когда меня кто-то стрельнул косточкой. Я чувствовал, что это этот толстяк бросался тогда в меня оливками. И мое нижнее веко задергалось, когда я усаживался напротив толстяка, уже пьяного.
- А, это ты! - Он икнул, а потом захохотал, осматривая меня с ног до головы. - Ты быстро убежал. Я уж думал, что не найду тебя. - Это был тот самый голос, что рассказывал новости о стрелке, ограбившем поезд. Меня охватила злостная дрожь и я сконцентрировался на своем пистолете, настраивая дыхание.
- Чего тебе нужно, Уиксеус?! Не можешь смириться с тем, что я уделал твоего босса? Без него-то, ваша банда снова будет посмешищем всей Греции, а? - Он громко ударил кулаками по столу, снова икая. Не смотря на то, что я его не боялся, этот момент меня слегка напугал. Мышцы превратились в камень и я мягко уложил ладонь на револьвер, борясь со страхом не успеть его вытащить.
- Хватит нести чушь! Я знаю, что ты спрятал деньги! Где они? - Он достал мою шкатулку, она была открыта, по этому, он зазвенел монетами. - Думал обмануть нас? Что же, у тебя не вышло. - Я молчал. Я не знал, как ему ответить, слова попросту не доходили к моим устам. Но, образ сделал свое дело, Уиксеус поднялся на коротенькие ножки и вновь ударил по столу. Тот приподнялся с одной стороны и пиво, которое он как раз пил, разлилось прямо на его грязную и вонючую хламиду.
- Это револьвер Зороастера?! - Он заметил, как я держу его в руке. Я сам не заметил, как вынул свой Крон из кобуры. Толстяка тут же охватила дрожь и он направился к выходу. Но, не успел я облегченно выдохнуть, как с улицы вновь разразился его голос.
- Выходи, киник! Ты не посмеешь больше играться с Даймонами симпозума! Никогда! - Посетители, только-только привыкшие к моему новому образу, вновь посмотрели на меня, уже с новыми эмоциями, блестящими в глазах. Я взглотнул горькую слюну и поднялся. На лбу появились капли пота, я не был готов к такому. - Я жду! Давай! Или я перестреляю всех в этой чертовой деревне! - Я направился к выходу, и сразу же заметил его, стоящего примерно за метров двадцать от Мемозы. Толпа людей скопилась по бокам длинной площади, прячась у крайних домов. Там же был и Аминтас, он удерживал мою Кианитию за руки, она, заметив меня, начала плакать. Я спустился по низкой лестнице на каменную площадь и вышел на середину, высматривая снова на часы, желая найти в них спокойствие.
Было 11:55. В периферии моего взгляда был замечен черный, поржавевший длинный револьвер, направленный в мою сторону. Уиксеус стоял боком, вытягивая руку прямо ко мне.