Тела, кстати, я совсем не чувствовал. Мне никогда не было так легко, и я заскучал за временами, когда обладал твердыми мышцами, а не праздным чревом. Чувствовалась только голова, а точнее - мысли, тяжелые как свинец, придавливающие голову к чему-то. Возможно, она уперлась об мою собственную грудь, но я её не чувствовал, а глаза были закрыты. Но мне стало настолько интересно, я так сильно захотел узнать, на чем лежит моя голова, что придумал идеальный план. «Открою-ка я глаза», - и я открыл. И знаете, что я увидел? Мальчика. Он был одет в смешные желтоватые ткани, но сам выглядел очень по-взрослому. Его округлое лицо не могло удержаться на месте, вечно дергаясь в разные стороны. Но даже так, я заметил эти божественные глаза. Они были черными, и поглощали весь свет вокруг. Смуглая кожа на лице резко превращалась в более светлый оттенок, разлившийся на устах и подбородка. И после этого я понял. Придал усилий и повернул голову, сбоку от мальчика сидел Азариас, он держал меня за подбородок и я ответил на горящий вопрос о моей голове. Этого мне хватило, чтобы проснуться окончательно.
- Что случилось?
- Дядя, ты потерял сознание и обмочил свое нижнее белье! - Мальчик начал громко хохотать. Мне стало до жути неловко и я потянулся руками под хламиду.
- Я не ношу нижнее белье! - Я осознал это слишком поздно, шутник смеялся слишком громко, чтобы я смог остановить его, смеялся также Азариас, но громче всех хохотал старый дед, удерживающий меня за плечо. Он выглядел ужасно старым. Не таким старым, что могло показаться, будто он очень мудрый, а просто старым и измученным жизнью. Он помог мне подняться, и как только я сделал это, силы вмиг вернулись, их стало больше, чем было до этого.
Я все еще находился в богатом доме с ионийскими колоннами, по этому, первым делом, проверил свой глаз, ковыряясь в нем пальцем. Крови не было тело вновь размякло, расслабилось. Тревога окончательно улетела прочь через узкое окно.
- Мне показалось, что я умер. Что случилось? - И мальчик первым взялся рассказывать.
- Дядя, после того как мы спрятались у стены, появился Эйолос, а на лестнице был мой папа. - Я внимательно наблюдал за взглядом мальца и увидел бездыханное тело, укутанное с ног до головы амуницией. Оно повисло тяжело на огромном черном комоде, выделанном явно не в стиле греческих полисов. Я увидел персикаи на деревянных колодках, с металлическим закрытым носком. Но сами они были сделаны из светлой кожи, возможно свиной, но я не был уверен. В качестве верхней одежды был очень грубый хитон белого цвета, она была украшена множеством кожаных поясов и ремней, а сам размер хитона достигал колен, по этому, я сразу сделал вывод, что умерший был дорийцем или просто любил этих жестоких людей. Сама хламида была одета очень интересным образом, я не до конца понял как, но верхняя часть до пояса с амуницией и револьверами, была очень волнистой, прямо как колонны в храме Артемиды, эти волны были идеально ровными и даже опускающиеся с плеч перекрестные ремни не нарушали идеальные пропорции одежды. Нижняя же часть имела всего одну складку, очень массивную, спадающую прямо по середине. А вот возле это складки по бокам были узкие кожаные ремешки, привязанные к толстому поясу с патронашами и, собственно, огнестрелом. Я впервые видел такой способ носить одежду, но, честно признаться, мне очень понравилось. И даже это было не все, что меня удивило. Классические хитоны оставляли руки оголенными, а те, кому это не нравилось, набрасывал хламиду, но тут же, хитон опускался прямо до локтей, он был соединен, видимо швами, с верхней частью белесого одеяния и также был идеально волнистым. Я уже представлял, как этот мужик перед смертью размахивал руками. Ведь, строение этих рукавов при выпрямлении рук в стороны, превращал их в белые волнистые крылья. Даже в моей голове это выглядело захватывающе, и я боялся представить, как бы это смотрелось на живом человеке. Кисти его довольно сильных рук были охвачены кожей, такого же цвета как и обувь. Я бы не сказал, что это было слишком странным, ведь, наручи часто носили стражники, но, в дополнение к всему остальному, я автоматически удивился этим наручам и снова представил их на воображаемом мне, размахивающем руками-крыльями. Я также забыл сказать, что одежды плотно прижимались к талии, а не свободно спадали, как у нормальных граждан. Он носил свою одежду как воин, но не как греческих воин. И даже не смотря на то, что сам он выглядел как грек с длинной и густой бородой, и одежды носил наши, но у меня зародилось сомнение, что этот человек приехал из очень далеких земель, о которых даже я не слышал. Я насчитал у него четыре револьвера и ни одного из них не знал. Но именно это странным не было, потому что, среди огнестрела я хорошо помнил только Крон, с другими видами был знаком только воочию.