Как скажешь, Тарген. У тебя было время. Ты просто хотел ее сильнее, и поскольку ты не мог получить ее, ты заставил себя заснуть.
Я почти уверен, что велел тебе заткнуться.
Он вернулся в лагерь с яйцами, зажатыми на сгибе руки. Юри не было снаружи, когда он подошел ближе.
Ему нужно было снова разжечь огонь, и было бы разумно надеть рубашку, чтобы помочь им обоим избежать искушения, но сначала он хотел показать ей неожиданный улов. Она заслуживала повода для радости после того, как он бросил ее, и завтрак был идеальным вариантом.
— Я вернулся, землянка, — позвал Тарген, приблизившись к пещере. Он услышал шорох движения внутри.
Ухмылка тронула его губы. Он почти мог представить, как она стоит внутри, держа в обеих руках большую палку, готовая задать ему трепку, которую он заслужил. Но этот образ не сформировался полностью. Это была не его Юри.
Блядь, неужели я действительно имею какое-то право считать ее своей после этого?
Ответ пронесся в его голове в виде крика Ярости.
Да, блядь, имеешь!
Тарген вошел в пещеру, глаза быстро привыкли к полумраку. Он обнаружил ее сидящей, скрестив ноги, на их тюфяке, рядом с открытыми рюкзаками и их припасами, разложенными на полу в соответствии с назначением. Его взгляд метнулся к ее бедрам: пока его не было, она надела брюки. Несмотря ни на что, его пронзила острая боль разочарования. Он жаждал увидеть ее обнаженную плоть, было ли это хорошо для него или нет.
Она подняла глаза, и ее лицо мгновенно осветилось улыбкой.
— Ты вернулся…. Все в порядке?
Несмотря на все эти гребаные размышления, он, казалось, забыл о воздействии ее улыбки. Этого простого изгиба ее сладких губ было почти достаточно, чтобы поколебать его решимость.
— Настолько хорошо, насколько это может быть, когда я застрял в чужом мире. Ты в порядке?
Она поджала губы и скривила их, подняв глаза и хмыкнув. Ее глаза вспыхнули внезапным жаром, когда они вернулись к нему, пробежались вверх и вниз по его телу, прежде чем встретиться с ним взглядом.
— Голодна. Может быть, немного… испытываю жажду.
Ах, блядь.
Прикинуться дурачком?
— Ну, я нашел несколько яиц, — он поднял руку, чтобы показать ей, — и две из этих фляг должны быть еще полны.
Глаза Юри округлились, и она поднялась на ноги. Подойдя к нему, она спросила:
— Ты нашел яйца?
Желудок Таргена скрутило узлом, и он поймал себя на том, что борется с внезапным желанием отступить.
Что, блядь, со мной не так? Я не чертов трус, и я не боюсь эту маленькую землянку.
Это только усилило болезненное чувство в его животе. Он убегал от нее уже дважды, не так ли? Он засунул член между ног и убежал. Возможно, он и не боялся ее, но он был в ужасе от того, что она заставляла его чувствовать — и от того, что произойдет, если он сдастся.
Он стоял на месте, чувствуя себя дураком и трусом больше, чем когда-либо.
— Я не… не знаю, хороши ли они.
— Я собиралась спросить, знаешь ли ты, что это такое, но… — она положила руку ему на предплечье, рассматривая яйца. — Они красивые. Что-то вроде пасхальных яиц.
Его кожу покалывало от ее прикосновений. Как долго он мог продержаться, когда самые простые, невинные прикосновения оказывали на него такой эффект?
— Что такое пасхальные? — он спросил.
Она улыбнулась.
— Извини. Это земной праздник, который обычно выпадает на начало весны. Мой папа водил нас всех в свой старый дом в горах. Он был не очень большой, и папа обычно не разрешал нам пользоваться электроникой, пока мы там были, но нам всегда было так весело. Мы расписывали яйца, мастерили маленькие корзиночки и все такое. Большинство людей устраивают охоту за яйцами для детей, когда они прячут яйца и угощения, чтобы дети бегали и находили их.
Тарген усмехнулся и покачал головой.
— Каждый раз, когда я привыкаю к вам, вы напоминаете мне, какие вы, земляне, странные. Хотя место в горах звучит неплохо. Полагаю, сейчас у нас примерно то же самое, не так ли?
— Да, я думаю, так и есть, — она оглядела пещеру, прежде чем вернуть свое внимание к яйцам. — Что ж, будем надеяться, что они вкусные и в них нет никаких жутких инопланетных паразитов, — ее улыбка погасла, нос сморщился, и она вздрогнула. — Уф. Ты пробуешь на вкус первым.
Эти слова, пробовать на вкус… Блядь, если бы они не приобрели для него совершенно новый смысл.