— Тар… в порядке?
— Черт возьми, да, — прорычал он. — Будет еще лучше, когда ты подорвешь тут все, чтобы спасти мою сексуальную зеленую задницу.
Пещеру потряс еще один взрыв, на этот раз снаружи. С потолка посыпались свежая пыль и обломки.
— Думаю, они хотят, чтобы их еда была хорошо прожарена, — пробормотал Тарген. Он прижался к стене и двинулся обратно в коридор, отмахиваясь от пыли. Света было как раз достаточно, чтобы он смог разглядеть камни, перегораживающие туннель, и искалеченную руку скекса, торчащую из-под обломков с неподвижными пальцами.
По крайней мере, одной проблемой меньше.
По каналу связи снова раздался треск помех. Если там и были какие-то слова, Тарген не смог их расшифровать.
Сжав и расслабив челюсти, Тарген подобрал упавшие топор и бластер, убрал оружие и вернулся к остальным. Он спустился на нижний уровень пещеры рядом с Киром, повернувшись, чтобы снять дрожащую кайтал с выступа, как только его ноги коснулись пола.
Кир снова нажимал на кнопки управления на наручной броне, качая головой.
— Как продвигается поддержка с воздуха? — спросил Тарген, извлекая расплавленный элемент питания из своего бластера.
— Я не могу установить связь с Клыком, — ответил Кир.
— Ске… использ… блокирующие с… — голос Кейла полностью прервался после нескольких секунд отрывочной речи.
— Они блокируют местные сигналы, — прорычал Тарген. Он вытащил из-за пояса новый энергоблок — если хоть один из кусков дерьмовых элементов, которые он забрал у контрабандистов, можно было считать новым — и зарядил его в открытую камеру.
— Воргалы тоже экстрасенсы? — спросил Кир, сдвинув брови.
— Нет. Мы просто часто сражаемся со скексами.
— Кейл тоже не может подключиться к кораблю, и он также потерял связь с Юри. Он должен сменить позицию, чтобы попробовать еще раз.
— Где-то поблизости у них есть портативный глушитель сигналов. Сделали это, чтобы прервать связь у добычи, помешать ей посылать предупреждения или звать на помощь, — Тарген обвел взглядом выживших. Кайтал упала на колени рядом с раненой волтурианкой, а илтурия придвинулась, чтобы обнять дрожащую женщину. Подросток борианец сидел на корточках, склонив голову, грудь сжималась и расширялась от неровных вдохов. На ногах были только ажера и седхи, у первого в руках был бластер мертвого контрабандиста. Седхи была безоружна, но она стояла высокая, обнаженная, с огнем в фиалковых глазах.
— Как долго, Кир? — спросил Тарген.
— Он движется так быстро, как только может, но здесь очень много скексов, — ответил даэва. Он повернулся к пленникам на полу. — Клянусь вам, мы позаботимся о том, чтобы вы все выбрались. Ваши страдания почти окончены.
Стрельба, вой и крики снаружи казались только громче и неистовее, чем раньше, линия фронта приблизились. Теперь это был в лучшем случае вопрос нескольких минут.
Я вернусь к тебе, Юри. Во всей этой гребаной галактике недостаточно скексов, чтобы помешать этому.
Тарген подошел к седхи и протянул ей бластер.
— Готова к бою?
Она приняла оружие без колебаний, прижав приклад к плечу. Ее длинный толстый хвост был таким же твердым, как и ее непоколебимый взгляд.
— Я — Багровый Рейдер, воргал. Я всегда готова к бою.
Тарген ухмыльнулся, обнажив клыки, и вытащил топоры.
— Мой друг в Артосе раньше был Багровым Рейдером.
— «Раньше был» не бывает. Однажды ставший налетчиком, всегда остается налетчиком. То же самое и с вами, авангардистами, не так ли?
— Чертовски верно. Напомни мне угостить тебя выпивкой, когда мы доберемся до Артоса. Мы можем обменяться историями о войне — не то чтобы я помнил их много.
— Нет смысла строить планы. Все, что нас здесь ждет, — это смерть, — прорычал ажера. — Мы можем только надеяться сделать это достойно.
— Неужели вы, меховые комочки, все такие пессимистичные? — Тарген активировал клинки жесткого света. — Мы не умрем, и никакой чести нам не светит. Нужно убить всего лишь кучу ебаных скексов.
Тарген шагнул вперед. Пещера была самой узкой там, где вход поворачивал в главный зал. Это была лучшая точка для обороны.
Кир подошел к нему, по бокам от него ажера и седхи.
— Что значит ебаных?
Тарген рассмеялся, возможно, сильнее, чем следовало, но это было не столько веселье, сколько его Ярость.
— Земная фраза. Чертовски много значит.