Пустой футляр из-под взрывчатки.
Твердый комок страха сжался у него внутри.
Мне не нравится чувствовать это от тебя сейчас, мысленно передал Кейл. Ты должен быть готов бежать.
Незначительная заминка, брат. Можешь пока расслабиться, пока я с этим разберусь.
— Сколько их еще? — спросила седхи, стоявшая рядом с Киром.
— Боюсь, слишком много, — ответил Кир. — И мне скоро нужно будет заменить элементы питания.
Внезапно его осенило. Он опустил взгляд на автоматический бластер седхи — тот самый, которым Тарген пользовался несколько минут назад. — Дай мне аккумулятор.
— Он почти поджарился, — сказала седхи. — Он дешевый, нестабильный и, вероятно, неэкранированный, — ее глаза на мгновение округлились, прежде чем она открыла патронник своего бластера и выбросила элемент питания на подставленную ладонь Кира.
Энергоблок дымился, но еще не расплавился. Это означало, что он не был разряжен.
Один шанс на это.
Все остальные звуки стихли, когда Кир наступил ногой на мертвого скекса, наклонился перед входом в туннель и бросил внутрь аккумулятор. Он произвел три выстрела из своего бластера.
Третий попал в цель.
Оптика его шлема вспыхнула белой вспышкой, когда взорвался энергоблок, на мгновение высветив силуэты приближающихся скексов, прежде чем уничтожить их. Кир прижался спиной к стене, когда из устья туннеля посыпались обломки, светящиеся оранжевым от жара. Вопли скексов в коридоре были заглушены звуком падающего камня.
Кир, не глядя, знал, что нанесенный ущерб даст им лишь временную отсрочку.
— Нам нужно идти.
Седхи прошла впереди него по уступу и быстро спустилась вниз, несмотря на травму. У входа в пещеру Тарген обрушил топор на череп последнего оставшегося в живых скекса, расколов его голову и шею надвое. Воргал был весь в крови — по большей части синей, но к ней примешивались капли красной.
Ажера снова был на ногах, грудь и плечи вздымались от неровного, тяжелого дыхания, а грязный мех был покрыт блестящей кровью. Он упер приклад своего автоматического бластера в землю и опирался на оружие как на костыль.
Крики эхом донеслись из прохода, когда Кир спрыгнул на пол пещеры. Эти голоса раздавались не так близко от входа, но и недостаточно далеко.
Риния все еще лежала, свернувшись калачиком, на полу, и кайтал снова была рядом с ней, опустив голову и дрожа всем телом. Седхи уже помогала илтурии подняться на ноги, а молодой борианец стоял рядом, хотя и нетвердо.
— Мы приземлимся через тридцать секунд, — сказал Кейл по комлинку.
Стряхивая кровь со своего оружия, кистей и предплечий, Тарген подбежал к Киру и остальным, на ходу деактивируя топоры и прикрепляя их к поясу.
— Пора убираться отсюда к чертовой матери.
Кир не мог удержаться, чтобы не окинуть взглядом воргала. Тарген был весь в порезах, и один его глаз был закрыт: из глубокой раны над бровью на эту половину лица, сочилась кровь. Но он ухмылялся, и дикий огонек в здоровом глазу не угасал. За ним лежали десятки трупов, поле смерти и запекшейся крови. Скольких убил воргал?
— А я-то думал, что жуткие взгляды уже позади, — Тарген рассмеялся, присел и поднял Ринию, перекидывая ее через плечо. Кайтал отпрянула, когда воргал потянулся к ней.
— Ты можешь идти? — спросил Тарген.
Она покачала головой.
— Тогда позволь мне, — сказал Тарген с удивительной мягкостью в своем грубом голосе. — Обещаю, что никто больше не причинит тебе вреда.
Голос Кейла пульсировал в голове Кира: Поторопись, брат.
— Это испытание почти закончено, — сказал Кир, открывая шлем. В нос немедленно ударил запах крови, горелой плоти и немытых тел. — Нам нужно пройти всего несколько метров.
Несколько драгоценных секунд кайтал просто стояла, дрожа, на коленях. Еще один вой из заднего туннеля заставил ее резко дернуться. Она бросилась к Таргену, обвив руками его шею, и он подхватил ее на руки и встал, как будто совершенно не обремененный двумя женщинами, которых нес на руках.
Ажера пошатнулся, одна из его ног подкосилась.
Кир поспешил к нему, пригибаясь, чтобы подставить плечи под одну из больших мохнатых рук ажеры, поддерживая вес ослабевшего инопланетянина. Тот тяжело прислонился к Киру. Даже в своем нынешнем исхудавшем состоянии он, вероятно, был тяжелее Кира по меньшей мере на пятнадцать килограммов.