Он одобрительно хмыкнул.
— Алкорин. Это был один из его самых популярных псевдонимов, пока не случилось кое-какое дерьмо, которое побудило его забыть это имя.
— Так… значит. Значит, вы все преступники? Взлом, подделки, что еще?
— Я лично? В основном нападения, незаконное проникновение на чужую территорию и убийства. Но мы уже сделали по крайней мере два из них вместе, — он скользнул рукой вниз, чтобы обхватить ее щеку, проведя большим пальцем по коже, когда она нахмурилась. — Мы все натворили много дерьма, зоани, но мы не плохие парни. Мы просто… Я не знаю, морально гибкие или что-то в этом роде. Аркантус — лучший фальсификатор в городе, но он всегда был очень осторожен с тем, у кого брал заказы. За последние пару лет стал осторожнее, чем когда-либо. В основном это означает помощь людям, которым действительно нужен идентификационный чип, но которые не могут сделать это легально. Беглые рабы и люди, за головы которых коррумпированные корпорации назначили награду и тому подобное дерьмо.
— Люди, которых мы убивали, обычно не оставляли особого выбора. Он изо всех сил старается не наживать врагов, и довольно редко нам приходится предпринимать что-то радикальное. Единственное, что может вывести его из себя, — это предательство или угрозы в адрес его людей. Нас. Блядь, это единственная причина, по которой я иногда хожу в бары, потому что у нас здесь чертовски тихо. Я не могу так долго обходиться без драки.
Юри улыбнулась и провела руками по его шее.
— Хорошо.
Брови Таргена поползли вверх.
— Хорошо? После всего что ты узнала, просто говоришь «хорошо»?
— Я доверяю тебе, Тарген. Я люблю тебя. Ты никогда не давал мне повода сомневаться в тебе.
Тепло расцвело в его груди, так непохожее на Ярость, но такое же сильное. Он провел большим пальцем по ее нижней губе.
— Юри, ты могла бы остаться здесь. Со мной. Сделай это своим домом, если хочешь.
Юри ухмыльнулась, ее глаза загорелись.
— Ты шутишь? Ты застрял со мной, Тарген. Я нашла себе орка и никогда его не отпущу.
Огонь в ее глазах разжег пламя в его сердце.
— Хорошо, потому что я чертовски нуждаюсь в этом, и мне действительно нужно тебя трахнуть, — он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, но был остановлен ее пальцем, прижатым к его губам. — Убиваешь меня, терранка.
— У меня есть еще один вопрос.
Тарген смог только простонать.
— Ты не единственный, кто страдает, поверь мне, но ты дал мне слово, — сказала Юри.
— Слово в чем, зоани?
— В этом. Ты сказал, что расскажешь мне, что значит зоани, когда мы вернемся на Артос, и что ж, мы вернулись. И некоторые из твоих друзей вели себя довольно странно, когда услышали об этом, особенно Урганд.
Тарген усмехнулся, несмотря ни на что.
— Я ведь обещал, не так ли? Это значит… — он вздохнул, подыскивая подходящие слова для объяснения. Это был один из тех терминов, которые, казалось, не совсем правильно переводились ни на один другой язык. — Иногда его используют как пара или жена, но это нечто большее. Зоани — недостающая часть воргала. Тот, который дополняет его. Тот, с кем воргал выбирает быть вечно, через жизнь и смерть. Как… родственная душа, кажется, Сэм однажды говорила об этом. Вообще-то есть такая поговорка. Нет, это как клятва.
— И какая же?
Он посмотрел ей в глаза, и то чувство спокойствия, которое только она могла вселить в Таргена, нахлынуло на него, пусть и ненадолго.
— Я буду жить ради тебя. Я буду сражаться за тебя. Я умру за тебя. Я буду рядом с тобой. И когда мы воссоединимся в следующей жизни, я снова буду жить, сражаться и умру за тебя.
Юри прикусила нижнюю губу зубами. Глаза Таргена опустились, и он почти застонал, желая сам прикусить эту губу, ощутить ее вкус на своем языке.
— И ты называешь меня зоани? — спросила она. — Так вот кто я для тебя?
— Ты моя зоани и даже больше, терранка. Ты вся моя гребаная вселенная.
— Как же мне тебя называть?
— Просто называй меня своим. Это все, чего я хочу. Ну, это и твою маленькую тугую киску.