Чья-то нежная рука легла ему на плечо. Этот контакт послал через него прохладный, успокаивающий ток, который смыл дымку Ярости. Юри встала перед ним и встретилась с ним взглядом. Она была такой маленькой, такой хрупкой на вид и не испугалась ярости и агрессии, которые он только что проявил.
— Привет, Руунок, — сказала Юри, поворачиваясь к ажере. — Там, снаружи, все в порядке?
Взгляд ажеры метался между Таргеном и Юри, его рот скривился в глубокой гримасе.
— Да, все в порядке. Что здесь происходит?
Тарген стиснул челюсти, прогоняя затянувшееся напряжение в шее, прежде чем скривить губы в, как он надеялся, небрежной улыбке. Он поднял правую руку.
— Она только что закончила меня латать. Скорее всего, везде остались кровавые следы.
Руунок шагнул дальше в комнату, держа руку на электрошоковой дубинке.
— Юри?
Юри прочистила горло и взглянула на Таргена. Ее губы были припухшими и красными, а раскрасневшиеся щеки, казалось, темнели с каждой секундой. Она, несомненно, была женщиной, которую хорошо и основательно поцеловали. Тарген едва удержался от желания облизать губы, обнять ее и снова прижаться губами к ее губам, чтобы заявить о своих правах прямо перед ажерой.
— Я в порядке, Руунок. Тарген и я только что закончили, — сказала она.
Хмурый взгляд Руунока смягчился, но лишь ненамного.
— О, да, кое-что ты, безусловно, «закончила».
Юри указала на ажеру.
— Это не твое дело.
— Но когда ты делаешь это в комнате отдыха, так оно и есть.
— Я что-нибудь говорила о той крен, с которой ты обжимался на прошлой неделе?
— Эй, это было не то…
Юри скрестила руки на груди и выпятила бедро.
— Ты делал это прямо перед туалетами. Пока был на дежурстве.
Наконец, Руунок склонил голову и поднял руки, оставив электрошоковую дубинку на поясе. Он рассмеялся.
— Хорошо, хорошо. Ты победила, терранка, — Ажера перевел взгляд на Таргена, и немного прежней твердости вернулось в выражение его лица. — Просто будь осторожна, Юри. Я знаю, что он помог тебе ранее, но он опасен.
Тарген сделал глубокий вдох, наполняя легкие, которые вот-вот лопнут, и выпустил его через ноздри.
Просто улыбнись, Тарген.
Он растянул губы в усмешке.
— Да, я опасен. Но я также довольно хорошо целуюсь.
Юри рассмеялась, и от этого смеха Таргену стало немного легче.
— Как бы безумно это ни звучало, я доверяю ему.
Тепло, которое Тарген почувствовал в груди, когда она разговаривала с ним в баре, вспыхнуло снова, медленно распространяясь из центра тела. Он не знал, было ли это гордостью, счастьем или какой-то более глубокой, незнакомой эмоцией, но это не имело значения. Это было… хорошо.
Руунок хмыкнул, один уголок его рта приподнялся в выражении, которое ясно говорило о том, что он не разделяет оценку Таргена Юри.
— Ты взрослая женщина. В любом случае, Лирани хотела, чтобы я проведал тебя и сообщил, что ты можешь отправляться домой, если захочешь. И я уверен, она хотела бы, чтобы ты знала, что она основательно отчитала нас за то, что мы так медленно отреагировали на случившееся, — черты лица ажеры снова смягчились, еще больше, чем раньше. — Мне действительно жаль, Юри. Я облажался.
— Эй, — Юри подошла к Рууноку, положив руку ему на плечо.
Чувство собственничества, которое она пробудила в Таргене, ревело в его голове. Он сжал рот и не позволил своим ногам двигаться. Он не имел права ревновать, когда она прикасалась к другому мужчине — он знал ее всего час или два.
— Все в порядке, Руунок, — сказала она. — Все произошло так быстро, я не думаю, что ты или кто-либо другой успел бы вовремя. Тарген смог помочь только потому, что был рядом, — она поморщилась. — И я… вероятно, усугубила ситуацию, влепив пощечину. Это было не самое лучшее, что можно было сделать, но я… на самом деле не думала. Я просто отреагировала, понимаешь?
Ажера кивнул.
— Да, не лучшая реакция, но…
Тарген отрывисто рассмеялся.
— Надо было видеть выражение лица большого ублюдка. Черт возьми, хотел бы я видеть выражение его лица после той драки — по крайней мере, то, что от него осталось.
Руунок испустил долгий, тяжелый вздох.
— Юри, ты уверена, что хочешь доверять этому воргалу?
— Он не причинит мне вреда, Руунок, — сказала она, возвращаясь к столу, ее голос был полон уверенности.