Тарген был почти уверен, что никогда не делал ничего подобного, почти все воспоминания, которые у него остались, были о насилии. Сражения определили всю его жизнь.
— Похоже, моя теория охраны наконец-то оправдывает себя, — сказал он, поднимая на нее взгляд.
— О? И что это за теория?
— Самое главное — выглядеть страшнее, чем тот, кого ты охраняешь. Не помешает, если ты еще и лучше выглядишь.
Юри приподняла бровь.
— Значит, все дело во внешности?
— В основном. Я потратил много времени на… — как бы это сказал Арк? — культивирование этого образа.
Юри усмехнулась и, подняв другую руку, похлопала его по груди.
— Тогда не волнуйся. Я буду защищать тебя. Пойдем, — она отступила, не выпуская его руки, и слегка потянула. — Кто-то должен ждать нас на погрузочной площадке с твоими вещами.
На секунду у него возникло искушение воспротивиться, прижать Юри к груди, наклониться и снова поцеловать ее, вместо того чтобы последовать за ней. Но он не смог бы остановиться в первый раз, если бы Руунок не прервал их. Он не мог рассчитывать на вмешательство извне, чтобы отвлечься во второй раз. Как бы сильно ему ни нравилась Юри, как бы сильно он ни хотел ее — а он действительно, действительно хотел, — он не мог заполучить ее. Ему придется удовлетвориться тем кратким вкусом, что они уже разделили.
Для них обоих было бы лучше, если бы он просто проводил Юри в целости и сохранности, а затем вернулся домой. Больше никаких выпивок, никаких скитаний. Просто дом, где он мог быть уверен в том, что будет вести себя прилично, пока Ярость не проснется и не заставит его снова искать выхода.
Тренировочные помещения в подвале комплекса и раньше давали ему достаточную отдушину. В следующий раз их тоже должно быть достаточно.
Он заставил себя двигаться, следуя за Юри. Она остановилась в коридоре, чтобы взять куртку из одного из шкафчиков, встроенных в стену, и продолжила путь по коридорам, предназначенным только для сотрудников, даря улыбки и теплые слова коллегам, мимо которых проходила. Все они казались довольно дружелюбными к Юри — и довольно подозрительными к Таргену. Он отводил от них взгляд ради нее. Для одной ночи ей было достаточно неприятностей.
Когда они достигли погрузочной площадки в задней части клуба, пара охранников, одним из которых был борианец с главного входа, открыли дверь поменьше рядом с большим отсеком, позволив Юри и Таргену выйти в переулок, и сунули Таргену ремень, как только те оказались снаружи.
Тогда Юри отпустила руку Таргена, он не смог проигнорировать острую боль потери, пронзившую грудь при разрыве этого контакта.
Тарген настоял, чтобы охранники держали дверь открытой, пока он осматривал свое снаряжение, каким-то образом сумев скрыть мелочное удовольствие от их раздражения. Закончив, он ткнул пальцем в сторону охранников.
— Вам повезло, что все здесь.
Борианец уставился на него.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы вызвали для тебя ховеркар, Юри?
Юри прикрыла рот рукой, как будто сдерживала смех.
— Да, я уверена, Эроу.
Эроу хмыкнул, бросил на Таргена еще один свирепый взгляд и кивнул Юри.
— Увидимся.
Юри помахала рукой, и Эроу закрыл дверь. Она набросила куртку на плечи, просунула руки в рукава и повернулась лицом к Таргену.
— Тебе действительно не обязательно провожать меня.
Когда она стянула полы куртки вместе, прикрывая обнаженный живот, Тарген едва удержался, чтобы не нахмуриться. Он надел пояс, чтобы отвлечься, потратив дополнительное время на то, чтобы убедиться, что его оружие пристроено и застегнуто именно так, как он привык. Хотя он без угрызений совести сражался без примочек — и часто получал от этого больше удовольствия только из-за усиленного натиска, — он чувствовал себя более полноценным с оружием под рукой. Большинство существ в Бесконечном городе не были заинтересованы в честном бою, особенно против воргала с татуировкой авангарда на щеке.
— Не оставляю тебе выбора, земляночка, — сказал он, как только остался доволен положением пояса.
Она усмехнулась.
— Я не жалуюсь.
— Хорошо. Кроме того, если эта банда доставит еще больше неприятностей, я не позволю тебе повеселиться, надирая им задницы в одиночку.
Она подняла правую руку и подула на пальцы, как делала раньше.
— Скорее, я их отшлепаю, — на ее щеки вернулся тот чудесный румянец. — Подожди! Это действительно прозвучало не так, как надо.
— Да, не могу с этим не согласиться, — сказал он со смешком. — Но вот что я тебе скажу — ты можешь отшлепать меня, если это так много для тебя значит.