Когда Юри надевала рюкзак, он помог затянуть ремни, чтобы ей было удобнее. Большие руки были удивительно точными и нежными. К тому времени, как он закончил, она едва замечала тяжесть на спине.
Тарген пошел вперед, оглянулся через плечо и сказал:
— Держись за моей задницей, земляночка.
— Уже за ней, — буркнула Юри, устремившись следом.
К сожалению, совсем скоро ей пришлось признать — как бы сильно ей ни хотелось, «держаться за его задницу», у нее явно не получалось.
Шаги Таргена были длинными — ей приходилось делать по два на каждый его. Усталость, из-за которой он остановился ранее, казалось, больше не действовала на него. А вот тело Юри не забывало напомнить о себе: оно ныло и протестовало при каждом, даже самом незначительном движении. Болели даже те части, о существовании которых она раньше не задумывалась. Но особенно остро ощущалась боль в стопах. Красная трава хоть и была мягкой, как пушистый хлопок, росла не повсюду — в особенно густых участках леса ее почти не было.
Опавшие иголки покрывали широкие участки лесной подстилки. Жесткие, они чаще всего лежали ровно и не доставляли неудобства — до тех пор, пока одна из них не вонзилась ей в ступню. В этот момент Юри показалось, что она наступила на проклятый гвоздь.
Каменистые участки тропы приносили облегчение только тогда, когда были покрыты мягкими пятнами лишайника. В остальном камень был шероховатым, неровным и болезненным даже для невредимых ног — а ее ступни были исцарапаны уже, казалось, сотню раз.
Когда Юри наступила на особенно острый выступ, лицо ее исказилось от боли, и она зашипела сквозь зубы, резко отдернув ногу.
Тарген остановился и обернулся. Хотя весь путь он понемногу сбавлял шаг — явно подстраиваясь под нее, — расстояние между ними неуклонно росло, и теперь он был на добрые несколько метров впереди.
— Ты в порядке, зоани?
Я только торможу его…
Стыд обжег щеки, и она выдавила из себя слабую улыбку.
— Похоже, вечера за барной стойкой не тренируют ноги для ходьбы босиком по лесу.
Он нахмурился и шагнул к ней. Осмотрел с головы до ног, как будто сомневался в услышанном, а затем молча опустился на одно колено.
Прежде чем Юри успела сообразить, что он собирается делать, Тарген крепко схватил ее за лодыжку и приподнял ногу.
Юри пошатнулась — рюкзак потянул ее назад — и потеряла равновесие, но Тарген обвил рукой ее талию и удержал, а она инстинктивно ухватилась за его плечи.
Когда она вновь обрела устойчивость, он отпустил ее талию и сосредоточился на ступне.
— Юри, — сказал он низким рокочущим голосом, поворачивая ее ногу так, чтобы подошва была обращена к нему. Он слегка провел пальцем вверх от ее пятки.
Она вздрогнула и рассмеялась.
— Это щекотно.
— А это? — он прижал кончик пальца к подушечке ее стопы.
На этот раз она стиснула зубы, подавляя всхлип, и впилась пальцами в его плечи.
— Больно.
Он выпрямился, и их взгляды встретились — его глаза оказались почти на одном уровне с ее, пока он стоял на коленях.
— Как долго болит?
Юри отвела взгляд.
— Недолго.
Тарген взял ее за подбородок и решительно повернул ее лицо к своему.
— Не лги мне, земляночка.
Она разочарованно вздохнула, нахмурилась и вскинула руки вверх, поспешно положив их ему на плечи, чтобы не упасть навзничь.
— Я обуза! Какая от меня польза? Я задерживаю тебя, потому что сама даже идти не могу.
Разочарование промелькнуло на его лице, сделав выражение напряженным и добавив тени в глаза. Все еще держа ее за подбородок, он отпустил ее ногу и внезапно встал, нависая над ней. Юри рефлекторно попятилась назад, но он поймал ее, обняв за талию.
Выражение его лица сулило гнев, выговор, отголосок той самой ярости, которую она уже видела, когда он обрушился на Илджиби. И все же… в его взгляде промелькнул жадный, голодный огонек.
Он притянул ее вплотную к себе и наклонился, прижимаясь губами к ее губам. Юри вздрогнула, широко раскрыв глаза. Поцелуй был безжалостным, заряженным огнем и молнией, которые пробежали от ее рта до кончиков пальцев рук и ног. Он требовал от нее всего — и предлагал все взамен.