— Блядь, — повторил он.
Юри напряглась.
— Тарген, что это было?
— Скексы. Это ебаные скексы.
— Ты имеешь в виду… как когда люди говорят порождение скекса5? Как будто это какой-то… демон?
Тарген убрал руку с ее талии и потянулся за спину, вслепую нащупывая рюкзак, пока не сомкнул пальцы на рукояти сложенного там тяжелого топора. Он положил оружие на землю рядом с собой, не выпуская его из рук.
— Не знаю, что такое демон, но есть причина, по которой все используют скекс как оскорбление.
— Кто они?
— Они большие, сильные, подлые и съедят практически все, что смогут убить. Но они предпочитают брать пленных. Им нравится иметь под рукой свежее мясо.
— Ты хочешь сказать, что они едят… живьем? — ее рука взлетела, чтобы прикрыть рот, и слова вышли приглушенными, когда она заговорила снова. — Кажется, меня сейчас стошнит.
Тарген крепче сжал топор, его Ярость усилилась. Одной мысли о том, что Юри может быть причинен вред, что какой-то скекс прикоснется к ней хотя бы пальцем, было почти достаточно, чтобы довести его до крайности.
Он вдохнул через ноздри и, стараясь говорить как можно мягче, сказал:
— Не нужно, зоани. Они далеко, и даже если бы это было не так… это они должны бояться нас. Я потратил много времени, сражаясь с ними во многих местах. Несмотря на то, что я многое забыл, я все еще помню, как убивать этих ублюдков миллионом различных способов.
Юри взяла правую руку Таргена обеими руками, чуть плотнее обнимая его за плечи.
— Ты сражался с ними раньше?
— Да. Старые легенды гласят, что скексы, возможно, родом из Валгоронда. Никто на самом деле не знает, правда ли это, потому что мы долгое время были не лучшими в фиксации истории, но мы боролись с ними, сколько помнят наши люди. Изгнали их с нашей планеты, но они как зараза. Бродят по вселенной в поисках планет, на которых можно собирать мусор и охотиться. Их не волнуют договоры или границы, им наплевать на правительства, им наплевать на все, кроме еды и размножения.
В воздухе раздались новые завывания, и она крепче сжала его руку.
— И они здесь. Авария, вероятно, привела их прямо к кораблю.
Тарген посмотрел на ее макушку и нахмурился.
— Мы не на корабле, зоани. Даже близко.
— Должны ли мы… должны ли мы продолжать двигаться? Увеличить расстояние между нами?
Ярость, захлестнувшая разум Таргена, восставала против этой идеи; он уже бежал от схватки с контрабандистами, как он мог позволить себе убегать от другого врага? Даже если так много его боевых воспоминаний было утеряно, а те, что остались, были в лучшем случае размытыми, одна мысль о скексах разжигала ярость в его животе. Они были его врагами на первобытном уровне, теми же существами, с которыми его предки сражались в горах и предгорьях, где он родился… но даже более того, они представляли угрозу для его Юри.
— Обязательно, — ответил он. — Завтра. Нам нужно как можно больше отдохнуть до восхода солнца.
Юри откинула голову назад и посмотрела на него. Между ее бровями залегла озабоченная складка.
— Как ты можешь сейчас спать, слыша это? Что, если… если они найдут нас здесь, пока мы спим?
Страх в ее глазах и легкая дрожь в голосе едва не погубили его. Звуки битвы, крики, взрывы и завывания не были чем-то новым для Таргена; в некотором смысле, это были его звуки, такая же часть его, как кости, мускулы и кровь. Для Юри все это было ненормально. Ни с чем подобным она раньше не сталкивалась.
Она была именно таким человеком, которого он стремился защитить, когда присоединился к Авангарду Роккоши — невинной, не израненной ужасами вселенной… или, по крайней мере, не так сильно израненной. Пока нет.
— Ах, земляночка, доверься мне, — он медленно откинулся назад, уговаривая ее последовать за ним, нежно потянув за плечи.
Она сопротивлялась лишь мгновение — и то слабо. Как только она улеглась, положив голову ему на руку, он повернулся на бок и обхватил другой рукой ее талию, бросив топор на траву рядом, где до него было легко дотянуться. Он положил свою теперь свободную руку ей на бедро и притянул ближе, повернув ее так, что она прижалась к нему спиной.
— Я действительно доверяю тебе, — сказала она, потершись щекой о его руку. — Я просто… не знаю, как мы вернемся.
Не знаю, вернемся лимы. Она не произносила этих слов, но он услышал их в ее голосе.